Нравственный аспект выживания часть I

Опубликовал Добромир / 07.12.2012 /  Ящик Пандоры на платформе Reformal.ru

Нравственный аспект выживания, часть II (Майкл Мастерс)

20 декабря 2012 Опубликовал Святорус

Анализ работ под углом зрения Закона Энтропии

Академика РАЕН В. М. Жукова

 

Запад еще не успел понять, что в мире, который стал слишком тесен для его обитателей, белые сделались меньшинством, и что в грядущем столетии быстрое размножение других рас обречет нашу расу, мою расу, на необратимое вымирание, если мы продолжим неуклонно придерживаться наших нынешних, нравственных принципов.

Жан (Иван) Распай «Лагерь святых».

Утрата Западным миром расового самосознания свидетельствует о глубоком кризисе среди европейских народов, чья культура и технология в значительной мере дали миру то, что мы сегодня называем современной цивилизацией. По своей сути этот кризис есть неизбежное следствие совершенно превратного, и, возможно, фатального, представления об основах нравственности. Мы потеряли из виду древние, вечные законы Природы, на которые — если мы хотим выжить — должна опираться наша цивилизация. Нам более не по карману такая роскошь, как увлечение общечеловеческими идеалами альтруизма, которые, как бы благородно они ни выглядели, довели нас до края гибели. Демографические прогнозы по иммиграционной политике Америки и Европы, а также наши собственные органы чувств во время прогулки по улицам любого крупного западного города – предрекают нам мрачное будущее. Через столетие-два, если не раньше, народы Запада, те, чьи родовые корни уходят в нордическую и альпийскую подрасы Европы, прекратят свое существование в качестве единого целого.

То, насколько скоро наступит конец, зависит от коэффициентов иммиграции, от различий в уровнях рождаемости среди этнических групп и от уровней рождаемости в расово смешанных браках. Но, если мы и дальше будем строго следовать сегодняшним курсом, конец неминуем.

В то же время, открытое обсуждение вопроса о таком исходе, об угасании расы, которая создала первую и, возможно, единственную в мире технологическую цивилизацию, обычно заглушается выкриками цветных космополитов «расисты», «фанатики», «ксенофобы». Ни ущербная система нравственности, которая провоцирует на подобные выкрики, ни сторонники этой системы не переживут смерти Западного мира. Но когда Запад сгинет, гибель тех, кто в этом виновен, будет малоутешительна. Если мы хотим полностью изменить курс, жизненно необходимо принимать к этому меры уже сейчас, пока не стало слишком поздно.

  

Если сегодняшняя система нравственности ущербна, каким образом можно ее исправить?

Вот вопрос, на который нам в первую очередь необходимо найти ответ: - нравственно ли для этнической группы, как и для индивида, стремиться выжить? И если да, какого рода нравственные действия мы должны предпринять, чтобы обеспечить свое выживание? Какой должна быть нравственная основа нашей цивилизации, если мы не хотим ее потерять? Ричард Маккалок в своей книге «Судьба ангелов» относит эти вопросы к категории «высшей этики».

Нравственная дилемма Западного мира.

Дилемма, стоящая перед нашим народом, является следствием в корне неверного представления о природе нравственности. Она вытекает из ошибочного, сентиментального убеждения, что альтруизм можно распространять за пределы его эволюционного истока – родственного и внутригруппового альтруизма – и применять ко всему человечеству. Она возникает из-за отрицания роли генетических причин в формировании человеческого темперамента и способностей.

Взгляды, которые преобладают в публичных дебатах на эту тему, можно назвать средневековыми, потому что они не подкреплены ни данными науки, ни человеческим опытом. Они представляют собой моралистические суждения, основанные на крайне эгалитаристском мировоззрении. Мало кто подвергает анализу последствия, которые может повлечь приверженность таким взглядам, я уже не говорю о добросовестном научном их исследовании.

Большинство европейцев согласятся, что присущее нам различение добра и зла играет ключевую роль в западной системе нравственности, системе, которая высоко ценит личные заслуги и справедливое отношение человека к человеку. Трагедия этого нравственного подхода – по-видимому, самого благородного за всю историю человечества - в том, что его стали применять повсеместно, из-за чего он превратился в угрозу существованию Западного мира.

Как в 1982 году показал в своем эссе «Разные альтруизмы» биолог Гарретт Хардин, универсализм в виде химерического Единого Мира без границ и различий – невозможен. Группы, которые проявляют неограниченный, не стесненный заботой о самосохранении альтруизм, в жизненной конкуренции оказываются в проигрышном положении и, таким образом, с течением времени уничтожаются в пользу тех, кто ограничивает свое альтруистическое поведение рамками меньшей человеческой популяции, обычно кругом своей генетической родни, с которой они взаимовыгодно обмениваются благами.

  

Гарретт Хардин (1915 — 2003)

 

Профессор Хардин пишет: - Универсализм – это альтруизм, проявляемый без дискриминации по родству, знакомству, общим ценностям, любой пространственно-временной общности… Людям, которые разделяют идею о биологической эволюции от амебы к человеку, представление о социальной эволюции от эгоизма к универсализму может показаться вполне убедительным. Однако в действительности, последняя ступень [такой эволюции] неосуществима…  Давайте посмотрим, почему.

Представьте себе мир, в котором социальная эволюция еще не продвинулась дальше эгоизма или индивидуализма. Когда в этих условиях зарождается семейственность, что обеспечивает ее сохранение? Видимо, ущерб от жертв, приносимых индивидами ради своих родственников, с лихвой окупается той выгодой, которую приносит семейная солидарность…

Аргумент, который может объяснить переход к семейственности, так же хорошо объясняет каждую следующую ступень эволюции – кроме последней. В чем разница? В том, что Единый Мир, созданный универсализмом, по определению лишен соревновательной основы, способной поддержать его существование. Универсализм не может выжить в конкурентной борьбе с дискриминацией.

Профессор Хардин продолжает: - Нельзя забывать, что в течение трех миллиардов лет дискриминация была двигателем эволюции. Даже простое выживание в отсутствие эволюционных изменений зависит от дискриминации. Если сегодня универсалисты добьются своего, дискриминация будет упразднена. Наличие даже малой толики консерватизма заставляет нас усомниться в мудрости отказа от принципа, который отлично работал миллиарды лет. Трагическая ирония заключается в том, что вид, порожденный дискриминацией (Homo sapiens), сегодня предлагает пренебречь принципом, приведшим его к величию.

Это на руку не европейцам – которые в подавляющем большинстве сохраняют единство своих обособленных, практикующих дискриминацию групп – поскольку дает им возможность эксплуатировать экономическое благосостояние и общественный порядок Западного мира – блага, которые многие, очевидно, не способны создать самостоятельно. Когда этот спаянный натиск начнет конкурировать с жертвенным западным альтруизмом, исход может быть только один.

В ближайшее время европейцы будут вытеснены группами, действующими в собственных интересах. И, в конце концов, нас ожидает биологическое уничтожение. Поскольку те, кто нас вытесняет, по определению не разделяют наших нравственных принципов (ибо в ином случае они бы нас не вытесняли) – то вместе с нами исчезнет и наша ущербная нравственная система.

Наиболее очевидный порок общечеловеческого жертвенного альтруизма в том, что он уничтожает тех, кто его применяет. Это должна учитывать любая жизнеспособная система нравственности.

«Космическая Раса»

Мечта об Утопии, где царит расовая гармония, так и не осуществилась. Инорасовое вторжение сегодня поставило под угрозу само существование европейских народов. Лоренс Остер, автор работы «Путь к национальному самоубийству: Эссе об иммиграции и мультикультурализме», в одной из своих книг так оценил текущую ситуацию:

Современный цветной либерализм внушал нам, что расовые различия не имеют значения, и на основании этого убеждения либералы взялись превращать Америку в многорасовое, интегрированное, не различающее рас общество. Но теперь, когда сама эта попытка породила столь острую расовую сознательность, столько расовой вражды и расового неравенства, те же самые либералы решили, что единственный путь преодолеть эти проблемы – это сплавить все расы воедино.

Те самые люди, которые неизменно клеймили как сумасшедшего экстремиста всякого, кто предупреждал о «расовом размывании белой Америки», сейчас предлагают нам не просто расовое размывание белой Америки, а ее полное уничтожение. Идеология неразличения рас прямо привела к самому расово осознанному и предусматривающему масштабный геноцид народов в мировой истории.

Это изменение стратегии было обозначено осенью 1993 года, в статье, проиллюстрированной на обложке специального издания журнала «Тайм». Статья содержала компьютерный робот женщины, представляющий собой смесь всех этнических составляющих населения США в их текущих соотношениях.

Компьютерный робот, внешние черты которого были преимущественно европейскими, как бы подсознательно убеждал читателя: «Не волнуйтесь, это не опасно». Или, говоря на современном языке мультикультурализма: «Давайте радоваться нашему многообразию». Разумеется, этот образ символизирует не сохранение, а полное разрушение всякого многообразия.

 

«Новое лицо Америки», спецвыпуск журнала «Time» от 18 ноября 1993 г.

 

Этот компьютерный гибрид – ложь. Население Америки быстро меняется. Белые теперь рожают меньше детей и, таким образом, белых детородного возраста меньше, чем предполагает «Тайм». Это происходит по всему миру. Возникает вопрос: к чему приведет этот замысел, если его осуществить в крупном масштабе, довести до логического завершения в мире без границ? Робот из «Тайм» – это лишь промежуточная станция на пути к тому, что некоторые любовно называют «Космической Расой».

Люди европейского происхождения составляют немногим более 10 процентов мирового населения, но, начиная с 1980 года, количество белых новорожденных едва превышает 5 процентов от количества всех рождений на планете. Коэффициент рождаемости на Западе упал до опасно низких значений, сегодня это примерно 1,8 ребенка на женщину. Чтобы просто скомпенсировать смертность, этот показатель должен составлять 2,1.

Уровни рождаемости в третьем мире остаются очень высокими, в большой мере благодаря западной продовольственной, медицинской и «миротворческой» помощи.

 

  

Мировые коэффициенты фертильности (количество новорожденных на 1 женщину), 2009 г.

 

Поскольку люди не компьютерные роботы, и у них есть индивидуальные предки, предположим, что доля людей европейского происхождения составляет сегодня одну шестнадцатую часть населения планеты детородного возраста. Если эксперимент журнала «Тайм» провести в мировом масштабе, то получившийся индивид будет иметь только одного белого пра-пра-родителя. Внешние черты этого индивида будут азиатскими, потому что примерно 60 процентов мирового населения – азиаты. Это значит, что азиатами будут примерно 10 из 16 его пра-пра-родителей, и в этой десятке четверо будут из одного только Китая. Еще трое будут из Индии и трое – из Юго-восточной Азии и со Среднего Востока. Еще троих даст Африка, а оставшихся двух – небелая Латинская Америка и страны Карибского бассейна.

Если этот сценарий будет воплощен – а он уже разворачивается на Североамериканском континенте, в Европе и Австралии – то единственный европейский предок не оставит в Homo cosmicus никакого различимого следа. Европейцы вымрут, воплотив кошмарное предвидение, которое Жан Распай описал в «Лагере святых».

  

Жан (Иван) Распай

Все это сказано не в обиду ныне живущим людям, имеющим такую пеструю наследственность. Тем не менее, этот процесс уничтожит биологическое разнообразие, о котором мультикультуралисты, по их утверждению, так сильно пекутся. Вместо многообразия получится несовершенное единообразие, необратимое растворение всех рас.

Гибель любой расы – событие огромной значимости. Уничтожение всего населения мира – это геноцид, согласно Конвенции о предупреждении преступления геноцида, которая определяет геноцид как «действия, совершаемые с намерением уничтожить, полностью или частично, какую-либо этническую, расовую или национальную группу как таковую». Вышеопределенные действия включают «предумышленное создание для какой-либо группы таких жизненных условий, которые рассчитаны на полное или частичное физическое уничтожение ее».

Дебаты на расовую тему необходимо вести в рамках указанной терминологии, чтобы подчеркнуть их истинную значимость. Битву нельзя выиграть, если позволить оппонентам ограничить терминологию дебатов выводом определенных тем за рамки дискуссии. Последствия слишком важны.

Двойной нравственный кодекс

Так почему расовые различия имеют значение? Ответ заключается в генной биологии и во влиянии генетического родства на альтруизм. Не один десяток лет альтруизм представлял собой парадокс для эволюционных теорий. Сам Дарвин понимал, что альтруизм трудно объяснить в терминах индивидуального «выживания наиболее приспособленных».

Филипп Раштон пишет в своей книге «Раса, эволюция и поведение»:

Если наиболее альтруистичные члены группы жертвуют собой ради других, они рискуют оставить меньше потомства для дальнейшей передачи тех самых генов, которые и обусловливают альтруистичное поведение. Следовательно, отбор бы действует против альтруизма и в пользу эгоизма.

  

Филипп Раштон (1943-2012)

 

Профессор Раштон полагает, что этот парадокс устраняется теорией генетического сходства, начала которой разработал биолог У.Д. Гамильтон с коллегами.

Профессор Раштон пишет: - В родственном отборе, индивиды способны максимально увеличить скорее групповую — нежели только личную — приспособленность, увеличивая производство успешного потомства, как у себя самих, так и у своих генетических родственников… Гены продолжают жить и наследуются, и часть одинаковых генов передается не только прямому потомству, но и братьям и сестрам, двоюродным братьям и сестрам, племянникам и племянницам и внукам… Таким образом, с эволюционной точки зрения, альтруизм – это один из способов, помогающих распространению генов. С течением времени родственный отбор породил двойной, нравственный кодекс, предписывающий альтруистичное поведение по отношению к своей генетической родне и не альтруистичное по отношению ко всем прочим людям. Антропологи предполагают, что человек эволюционировал посредством миграции и племенных войн между группами, состоящими из генетически родственных индивидов. Вот что пишет сэр Артур Кит в работе «Новая теория человеческой эволюции»: - Процесс, который обусловливает эволюцию изолированной группы людей, представляет собой сочетание двух принципов …, а именно, сотрудничества и соперничества… Я утверждаю, что с самого начала человеческой эволюции поведение любой локальной группы регулировалось двумя кодексами нравственности, которые Герберт Спенсер определил как «кодекс дружбы» и «кодекс вражды».

Гарретт Хардин пишет: - Важнейший признак племени заключается в том, что оно должно придерживаться двойного, нравственного стандарта: одного типа поведения для отношений внутри группы, другого – для внешних отношений. Для внутригрупповых отношений характерно сотрудничество, тогда как для внегрупповых отношений – конфликт. Либералы пытаются оспорить роль межплеменного конфликта, утверждая, что подобные разграничения были утрачены, когда группы достигли величины нации. Но таким образом они упускают из виду смысл теории генетического сходства. Национальные этнические группы представляют собой выросшие и объединившиеся с течением времени генетически родственные племена.

Профессор Хардин утверждает, что в силу природы альтруизма и соперничества, двойной, нравственный кодекс неизбежен и не может быть ликвидирован в человеческом обществе: - При отсутствии соперничества между племенами ценность альтруизма для выживания в густонаселенном мире стремится к нулю, ибо то, что эго по необходимости отдает … становится, общим достоянием. То, что перешло в общее достояние, не может способствовать выживанию тех, кто делится своим благом с другими – если пользование этим благом никак не ограничено. Чтобы ограничить пользование благом, необходимо создать племя – и, значит, отвергнуть Единый Мир.… Если, такой Единый Мир удастся построить, он вскоре снова распадется на группу племен.

Внутри и внегрупповое разграничение действует и поныне; поменялось только поле битвы. На смену межплеменным войнам пришли требования о возврате исконных территорий и конкуренция в уровнях рождаемости.

 

  

                        Латиноамериканцы в США: «Это наш континент, а не ваш!»

 

Либеральная цветная кампания с целью ликвидировать чувства национальной, культурной или расовой солидарности у западных народов была в большой мере затеяна в надежде, что отмена «племенного обособления» положит начало эре мира во всем мире. Как показал профессор Хардин, племенное обособление ликвидировать невозможно.

Что еще хуже, всякая идеалистически настроенная группа, которая в одностороннем порядке ликвидирует собственное племенное самосознание, будет уничтожена группами, которые свое самосознание сохранили. Если нынешнее направление останется неизменным, то в этой новой разновидности биологической войны Западный мир будет уничтожен.

Следовательно, двойной, нравственный кодекс – это краеугольный камень, на котором должна зиждиться любая жизнеспособная система нравственности. Он же является ответом на поставленный ранее вопрос высшей этики: «Нравственно ли для этнической группы стремиться выжить? «Поскольку ликвидировать племенную обособленность внутри человеческого рода невозможно, то ответ будет «да». То, что является неотъемлемой частью законов вселенной, не может быть безнравственным.

Универсалисты могут попытаться раскритиковать двойной, нравственный кодекс, определив его как несправедливый двойной стандарт, но ведь мы, даже не задумываясь, применяем его в повседневной жизни. Без него не может существовать ни одна группа, будь то семья, клуб, корпорация, политическая партия, страна или раса.

Именно с его помощью всякая группа разграничивает своих от чужих. Служащие одной компании относятся друг к другу иначе, чем к конкурентам. Члены одной политической партии сотрудничают друг с другом и соперничают с оппонентами. Семьи проводят резкое разграничение между своими и чужими. Двойной, нравственный кодекс легко не заметить именно потому, что он является столь существенной частью человеческого естества.

«Кодекс дружбы — кодекс вражды» объясняет верность своей расе. Он объясняет тот биологически необходимый факт, что родители любят своих детей больше, чем чужих. Такие чувства нормальны и естественны. Несмотря на это, «расизм» превратился в ругательство – слово, которое обрывает дискуссию. Тех, кто пользуется этим словом как оружием, защищающим расу, если ее проявляют белые, их называют расистами, и законной гордостью, когда ее проявляют небелые. Это слово – просто средство подчинить себе чересчур совестливых белых людей.

Биология многообразия

Верность своей расе берет начало в биологических различиях. О них убедительно рассказывает Филипп Раштон в книге «Раса, эволюция и поведение», однако их наличие не подразумевает, что одна раса имеет право править другой. Открытое обсуждение существующих различий не должно считаться нравственно отталкивающим. Научная истина не может быть расизмом, по крайней мере, в том уничижительном смысле, в каком это слово ныне используют цветные космополиты.

  

Большинство форм поведения (белых людей), которые характеризуют как проявление расизма, не связаны с беспричинным нападением на людей других рас, а являются лишь выражением естественной верности человека своей собственной группе. Такое поведение необходимо для выживания. Не спровоцированная жестокость – это нравственное зло, но все статистические оценки указывают на то, что жертвами расовых столкновений в подавляющем большинстве случаев являются именно белые.

Черные составляют 12 процентов населения Америки, но совершают почти две трети насильственных преступлений. Они более чем в 12 раз чаще убивают белых, чем наоборот, более чем в тысячу раз чаще насилуют белых женщин, чем белые черных женщин, и выбирают белых в качестве жертв преступления в 50 процентах случаев, тогда как белые выбирают для преступления черных жертв лишь в 2 процентах случаев.

Преступления на расовой почве – это лишь одно из проявлений основополагающего биологического принципа, известного как закон конкурентного исключения Гаузе. В своей книге «Млекопитающие Северной Америки» профессор биологии Канзасского университета Рэймонд Холл так формулирует этот закон: -

Два подвида одного и того же вида не встречаются в одном географическом ареале.

Один подвид неизбежно уничтожит или вытеснит второй. Профессор Холл распространяет это правило и на человека: - Представление, будто один человеческий подвид способен на равных уживаться с другим подвидом, есть подмена действительного желаемым, и ведет лишь к бедствиям и полному исчезновению одного из подвидов.

Исчезновение не всегда обусловлено физическим уничтожением. Оно может быть вызвано утратой среды обитания. Гарлем, Уоттс, Ист Сент Луис и многие другие черные районы когда-то были населены белыми. Появление в достаточных количествах черных (или других небелых) делает выживание белых невозможным, причем в обратном направлении процесс не работает. Даже без кровавых преступлений на расовой почве белых можно уничтожить, просто лишив их территории. С точки зрения биологии, этническое многообразие – это прелюдия к истреблению белых.

  

 

Вот что отмечает касательно экологии Гарретт Хардин: - в “Пределах альтруизма“:

Ни одна цивилизация, разрушившая свою среду обитания, не возродилась. Профессор Хардин продолжает: - Наши многочисленные технологии сплетены в невероятно сложную сеть взаимозависимостей и взаимоподдержки. Если эту сеть разрушить…, сомнительно, что наш тип технологии будет когда-либо восстановлен… Принимая все это во внимание, можно сказать, что если наша цивилизация придет в упадок, на смену ей уже никогда не придет другая близкая по качеству цивилизация.

 

 

Коэффициенты умственного развития в разных странах мира.

Профессор Хардин видит две возможных причины упадка современной цивилизации: ядерная война и коллапс популяции, вызванный перенаселенностью Земли. Однако, к такому же концу приведет и утрата генетического качества народами, обладающими врожденной способностью поддерживать цивилизацию.

Люди в большинстве своем, какого бы возраста и происхождения они ни были, не интересуются подъемом и упадком цивилизаций. Словно рыба в воде, они лишь тогда обращают внимание на среду своего обитания, когда она начинает быстро и опасно меняться, что редко случается при жизни большинства людей. И все же цивилизации рушатся, и о таком исходе для нашей цивилизации нас предупреждают уже более столетия.

Строка Киплинга "О, Запад есть и есть Восток – им вместе не сойтись" предвосхитила мысли американцев начала 20 века Мэдисона Гранта и Лотропа Стоддарда, чьи книги "Закат великой Расы" и "Подъем цветной волны" поспособствовали принятию иммиграционных ограничений 1924 года. Принятый в 1924 году закон об иммиграции ограничивал приток в США южных и восточных европейцев (включая евреев, которые массово мигрировали в США с 1890 г.) и запрещал въезд мигрантам со Среднего Востока, из Восточной Азии и Индии. Эти меры были приняты ради “сохранения идеала американской однородности“

 

"Современное расселение европейских рас", схема из книги Мэдисона Гранта "Закат великой Расы", 1916 г. Красным обозначены нордики, желтым – средиземноморцы, зеленым – альпийцы.

 

Но систему иммиграционных квот по странам происхождения 1924 года отменили в 1965 году, когда нас захлестнула волна самобичевания, пришедшая вместе с эпохой борьбы за гражданские права.

Если китайские историки 22 века после смерти белой расы задумают написать историю западной цивилизации, они, несомненно, упомянут о том, что именно “Закон об иммиграции” 1965 года сломал хребет западному человеку.

Элмер Пенделл(1894-1982), американский социолог и евгенист в книге "Как разрушаются цивилизации" сделал обзор теорий ряда историков о причинах упадка цивилизаций. Рассмотрены теория Освальда Шпенглера, в которой проводится аналогия с человеческим старением и смертью, теории морального вырождения и теории ухудшения экологических условий. Вот что отмечает касательно экологии Гарретт Хардин в "Пределах альтруизма": - Ни одна цивилизация, разрушившая свою среду обитания, не возродилась.

 

 

 

Элмер Пенделл(1894-1982), американский социолог и евгенист.

Собственная гипотеза Пенделла кажется ближе к истине. Цивилизация возникает, когда естественный отбор порождает народ с неординарными умственными способностями. После того как основатели цивилизации укрощают силы отбора, те, кто из-за своих менее выраженных способностей был бы выбракован из популяции, выживают и производят больше потомства, чем интеллектуально более одаренные основатели. Пенделл приводит еще одну причину упадка цивилизаций – это постепенное ухудшение качества этнически однородных популяций-основателей, вызванное военными потерями, а в древние времена также захватом рабов. Тенни Франк пишет в “Истории Рима“: - Изначальные народы истреблялись в войнах, рассеивались миграцией и колонизацией, а их место занимали главным образом восточные рабы. Даже в Древнем Риме рабы не оставались в рабстве навечно и посредством смешения постепенно растворялись в коренном населении, что, по-видимому, ускорило гибель Рима. Та же самая опасность – массовый приток не-европейских народов и коэффициент рождаемости ниже уровня восполнения – сегодня угрожает Западному миру. Даже в 9 веке н.э. в Риме принимались законы, обязывающие каждую патрицианскую семью иметь троих детей, но невзирая на это Рим погиб.

Пенделл приводит одну из  причин упадка цивилизаций – это постепенное ухудшение качества этнически однородных популяций-основателей, вызванное военными потерями, а в древние времена также захватом рабов.

Тенни Франк пишет в "Истории Рима": - Изначальные народы истреблялись в войнах, рассеивались миграцией и колонизацией, а их место занимали главным образом восточные рабы. 

Теодор Моммзен пишет в своей “Истории Рима“:

От века к веку сословие патрициев все заметнее таяло, и к временам Цезаря осталось не более пятнадцати или шестнадцати аристократических родов. (А что мы видим в наше время в Российском правительстве?).

 

 После заката

Эрик Фишер в "Закате европейской эпохи" пишет, что новая цивилизация никогда не возникает на месте гибели прежней. Если теория Пенделла верна и если принять гипотезу Тенни Франка и других об утрате генетической способности к созданию цивилизации другими народами, то наблюдение Фишера может быть объяснено с точки зрения генетики.

Новая цивилизация не может возникнуть на месте прежней цивилизации, потому что наследственность проживающего на этой территории населения претерпела необратимые изменения.

Сегодня в Белом мире происходит то же самое, и виной тому – иммиграция, социальная помощь и либеральная политика, направленная на смешение этнических групп в общемировом "плавильном котле".

 

Мусульмане сжигают норвежский флаг. Норвегия.

Если Запад повторит судьбу Рима, возрождения ожидать не приходится. Мы не знаем, возникнут ли новые цивилизации среди других народов. Нынешний экономический успех Восточной Азии указывает на то, что все современные новшества проистекают главным образом из творческих родников Западного мира.

Мы не знаем, сохранится ли новаторство, когда западных народов не станет. Есть основания полагать, что этого может не произойти: оценка умственных способностей азиатов выявила сравнительно малое стандартное отклонение, что означает более короткий правый "хвост" распределения IQ и, соответственно, меньший процент индивидов-новаторов.

 

Распределение IQ у восточных азиатов (красная кривая) и белых (синяя кривая).

Хотя мрачные пророчества о будущем часто высмеивают, нам стоит вспомнить о судьбе Рима – катастрофы могут случаться и случаются, а в глобально взаимосвязанном мире их последствия могут быть сокрушительными.

Истоки западного порядка

На “Карте свободы”, ежегодно публикуемой “Домом свободы” [Freedom House], графически показано, что свободные формы правления в целом характерны для стран, населенных людьми европейского происхождения, что убедительно свидетельствует о генетической подоплеке свободы. Несмотря на некоторые исключения, такие, как Япония, которая проиграла Западу в ядерной войне и которой была навязана конституция западного образца, свободный мир в основном ограничивается рамками западноевропейского мира.

В число частично свободных стран вошли недавно образовавшиеся восточноевропейские государства и небольшое количество других стран в разных уголках мира. Бо́льшая часть Африки и Азии остается в категории несвободных стран.

Томас Джефферсон это предвидел. Высказывая опасения по поводу “ввоза иноземцев”, он писал в “Записках о Виргинии: - Они привезут с собой свои прежние принципы управления, и, если будут способны от них отказаться, то в обмен на ничем не сдерживаемые вольности, в которых они, как обычно, будут доходить до крайностей… Чем больше их численность, тем сильнее их дух повлияет на дух народа, тем сильнее они извратят или исказят в свою пользу его ценности и превратят его в неоднородную, разобщенную и смятенную массу.

Поскольку экономическое неравенство между группами неизбежно порождает зависть, стабильные общества почти всегда однородны. Многоэтничные и много расовые общества существуют на грани распада. В подобных случаях, как отмечает Брент Нельсон в “Балканизации Америки“, правительство вынуждено брать на себя улаживание конфликтов: - Роль правительства в улаживании конфликтов — это тема, набирающая значимость в общественной жизни США, тема, которая постоянно выражает себя в новых концепциях “диалога”, “посредничества”, “уважительного отношения”, “толерантности” и “равновесия”. Эти термины становятся все более распространёнными в американской общественной жизни. Поддерживается вымысел, будто эти концепции послужат окончательному решению межгрупповых конфликтов… На деле все обстоит совсем иначе. Законы против “преступлений на национальной почве” и “разжигания розни” показывают, как все обстоит на деле. Если сегодняшние этнические меньшинства станут большинством, западные народы утратят власть мирно — посредством голосования — управлять судьбой стран, которые им некогда принадлежали. Нет никакой гарантии, что защитные меры, распространенные повсеместно в западных обществах, будут сохранены, если общества станут неевропейскими.

Наглядным примером служит постколониальная Африка. Черный континент большей частью возвращается к образу жизни своих предков, правда теперь – с применением большого количества западного оружия, о чем свидетельствует резня в Сомали и Руанде. Происходящее там тревожит наше обостренное западное чувство сострадания, и это можно понять. Но наша сентиментальность не должна заслонять от нас потенциальную угрозу нашему собственному существованию.

Законы Природы берут свое в Африке, и они возьмут свое в Белой Европе либо с нашей помощью, либо с помощью самой Природы.

Подобно тому, как раздача пищи людям, которые не способны сами себя прокормить, лишь ускоряет неизбежный коллапс населения, так и ввоз в Европу в Белый мир людей из третьего мира лишь ускоряет превращение Белой Европы в придаток третьего мира.

Европейская традиция упорядоченной и самоуправляемой свободы есть, вероятно, часть нашего генетического наследия. Мало того такое понятие сильнее запечатлено в сознании европейца, чем уважение к “власти закона”. В то время как, повсюду в третьем мире правительства варьируют от анархии до диктатуры. И это, разумеется, также обусловлено генетически. Те немногие неевропейские страны, которые считаются свободными, поддерживают у себя демократию главным образом через тесный контакт с Западом. Если европейцы будут оттеснены и, в конечном счете, поглощены третьим миром, западный либеральный идеализм, который позволил третьему миру к нам вторгнуться, окажется нашим гибельным генетическим пороком.

История европейского порядка древнее восьмисотлетней “Великой хартии вольностей“. Римское право главенствовало в Средиземноморье почти тысячу лет. Белые народы единственные из народов планеты признают, по крайней мере, в теории, подчиненность правительства личным правам человека.

И все же законы поспособствовали наступлению текущего кризиса. Несмотря на то, что в Белом мире иммиграция почти совершенно не пользуется народной поддержкой, она, тем не менее, происходит повсеместно согласно законам, принятым всенародно избранными правительствами.

 

1.  

В конце концов, законы способны защитить свободу не более, чем люди, которые их создают и применяют. Сэр Роджер Лестрендж сказал: “Худшая несправедливость — та, что прикрывается именем закона“. Основатели Америки признавали, что свобода — право, данное человеку от природы, и стоит превыше любого закона, созданного людьми.

Хотя американская концепция свободы многим обязана британской и французской политической мысли, однако американский акт творения, которым является “Декларация независимости“, представляет собой, возможно, самый знаменитый образец “естественного права” за всю историю человечества. Рассуждая о защите “неотчуждаемых прав”, дарованных человеку “Природой и Богом Природы”, Томас Джефферсон писал: -

Ради защиты этих прав люди учреждают правительства, которые наделяются властью с согласия тех, кем предстоит управлять. Когда какая-либо форма управления начинает вредить этим целям, Народ имеет Право ее изменить или упразднить и учредить новое правительство, основанное на таких принципах и распоряжающееся властью таким образом, чтобы в наибольшей мере способствовать Безопасности и Счастью людей.

Обозначенные Джефферсоном права — на “Жизнь, Свободу и стремление к Счастью” — были изложены Джорджем Мейсоном в “Виргинской декларации прав“, ратифицированной 6 мая 1776 года. Работа Мейсона послужила основой для положений Джефферсона, однако вариант Мейсона более совершенен, потому что автор, в отличие от Джефферсона, избегает поэтической чепухи о том, что все люди созданы равными. Речь Мейсона до сих пор считается образцом западной политической мысли: -

Все люди от природы равно свободны и независимы и обладают рядом неотъемлемых прав, которых — по образовании общества — они не могут посредством какого бы то ни было соглашения лишить своих потомков. А именно: права на жизнь и свободу, права приобретать собственность и владеть ею и права стремиться к счастью и безопасности и добиваться их.

Джордж Мейсон (1725 – 1792), американский государственный деятель. Считается одним из Отцов-основателей США и отцом “Билля о правах” (1789), основой для которого послужила написанная Мейсоном в 1776 г. “Виргинская декларация прав”.

Слова Мейсона предпочтительнее определения Джефферсона по двум причинам. Во-первых, он говорит, что люди “равно свободны“, а не “равны“. Разница огромна. Есть веские основания полагать, что Джефферсон, как и Мейсон, понимал эту разницу, и все же притеснение европейцев в их родных странах во многом обусловлено тем, что впоследствии западные либералы взяли эту уравнительную философию на вооружение.

Во-вторых, Мейсон прямо постулирует основное положение естественного права: Народ не может посредством какого-либо соглашения лишить своих потомков прав. Таким образом, естественное право обосновывает довод о том, что иммиграция — это геноцид. Западные правительства не имеют права навязывать своим народам ни иммиграцию в ее современных масштабах, ни межрасовое смешение. А у нас нет никакой, нравственной обязанности их принимать.

Высший, нравственный принцип.

Мейсон признавал роль “безопасности” как мотива для создания закона и правительства. О том же говорили и другие. Уильям Блэкстоун писал: - самооборона по праву считается главным законом природы… Законы общества не могут это право отменить.

Джефферсон утверждал: - Строгое соблюдение писаных законов есть, несомненно, одна из главных обязанностей хорошего гражданина, но не самая главная.

Законы необходимости, самосохранения, долг защищать нашу страну перед лицом опасности — стоят превыше всего.

Все они утверждают простую истину. Законы сами по себе, безотносительно к их ценности для выживания, не служат и не могут служить основой цивилизации. Ведь, в конце концов, решать, кому жить, а кому умереть, может иметь всякий, кто создает и принимает законы.

Стремление выжить — вот высший, нравственный принцип, на котором должна строиться любая жизнеспособная система нравственности.

Это третий и последний краеугольный камень любой устойчивой нравственной системы, ибо всякий народ, который лишает своих потомков права на существование, обречен исчезнуть, и его ущербная нравственная система исчезнет вместе с ним.

Все правовые и правительственные системы обязаны служить императиву выживания. Самосохранение есть главный закон природы, и потому любое состояние общества, при котором над головой народа подвешен меч, рано или поздно станет невыносимым. Если закон начинал противоречить выживанию, Основатели руководствовались изречением Цицерона: “Среди оружия законы безмолвствуют“.

Белый мир отдает в руки чужаков из третьего мира власть казнить и миловать. В мире, которым правит двойной “кодекс дружбы-вражды”, это решение, которое просвещенные избиратели никогда не подвергали тщательному рассмотрению, равносильно самоубийству. Однажды в следующем (то есть двадцать первом) столетии, меч, который западное общество само подвесило у себя над головой, станет невыносимой угрозой. Мы пока не знаем, каков будет наш ответ. Но если ответа не последует, нас, несомненно, ожидает долгое погружение в небытие.

Каким путем пойдешь, Белый человек?

Что будет потеряно с гибелью Белой цивилизации? Две тысячи лет назад римский историк Тацит в труде “Германия” писал, что народы германских племен дорожат личной свободой и независимостью духа, наделяют своих женщин необычайно высоким общественным статусом и питают нежную любовь к своей земле. Эти качества пережили 20 столетий.

Если Белого мира не станет, сохранится ли дух личной свободы? “Карта свободы” наводит на мысль, что нет. Хотя либералы и склонны очернять единственную культуру на планете, которая готова терпеть их присутствие, эти добродетели присущи исключительно европейцам и их цивилизации.

Сегодня потомки тех самых германских племен, прародителей значительной части белого мира и создателей единственной технологически развитой цивилизации за всю историю планеты, идут путем вымирания. Может быть, западные нравственные принципы ради своего выполнения требуют, чтобы их создатели покончили с собой? Такое предположение абсурдно. Следовательно, если Белый мир намерен выжить, ему придется, как предсказал Жан Распай, разобраться со своими крайне разрушительными нравственными убеждениями.

Всякая жизнеспособная система нравственности должна опираться на следующие принципы:

1) представители этнических и расовых групп связываются воедино двойным, нравственным кодексом, имеющим эволюционное происхождение;

2) общечеловеческий, жертвенный альтруизм в мире, где расовая сплоченность является нормой, – смертельно опасен;

3) необходимость выживания и главенство самосохранения стоят превыше всех законов, писанных людьми.

Что же, в таком случае, мы должны делать? Рэймонд Кэттелл в книге “Бейондизм: религия от науки” призывает к полному отказу от универсалистских убеждений и созданию множества общественных лабораторий, в которых мы могли бы продолжить эволюцию, не угнетая других и не причиняя им вреда.

Уилмот Робертсон в своем “Этногосударстве” настаивает на этом пути как основе национального государства. Ричард Маккалок в “Расовом соглашении” возводит этот принцип в ранг “Золотого расового правила”.

Единственный путь, который дает однородным группам возможность выжить — это размежевание этносов. Без размежевания, двойной, нравственный кодекс приведет к длинной череде беспорядков, раздоров и кровопролитий. В конце концов, то, что не уничтожит межрасовая рознь, будет уничтожено межрасовым смешением, низкими уровнями рождаемости, физическим и психологическим вытеснением.

 

 

Личная свобода и самобытность, без них европейцы, просто, не способны существовать, исчезнут задолго до окончательного угасания европейской генетики. Чтобы такой исход не казался нам весьма отдаленным и потому не стоящим беспокойства, давайте всегда помнить о том коротком сроке, за который пришел в упадок Рим. Хотя те, кто сейчас читает эти строки, могут и не дожить до крушения Запада, но оно вполне может угрожать рождающимся сегодня белым детям.

Жан Распай также полагал, что конец недалек. В предисловии к изданию “Лагеря святых” 1985 года он писал:

Римская империя умирала подобным же образом, правда, более медленно, тогда как на этот раз нам следует ожидать, более внезапного пожара… Христианское милосердие будет беспомощно. Грядут жестокие времена.

Луи Вейо, французский писатель 19 века, видел дилемму, с которой столкнулся Запад, в противостоянии народам, которые не подчиняются западным принципам нравственности.

Вот что Луи Вейо писал о психологии южных народов по этому поводу: - Когда я слабее, я прошу у тебя свободы — потому что это твой принцип, но когда я сильнее, я отнимаю свободу у тебя — потому что это мой принцип.

Освальд Шпенглер писал в “Закате Европы“: - Мы либо растем, либо умираем. Третьего не дано. Люди Белого мира должны проникнуться единственно нравственным принципом, который признает Природа, и действовать сообразно ему: для тех, кто живет в гармонии с Природой, стремление выжить — естественно. Все остальные будут наказаны вымиранием.

 

1. 1.  
      1. Развалины римской империи

Не имея этого понимания, Белый человек — источник законности, сострадания, технологии и исследовательского духа, не знающего себе равных в истории рода человеческого, — погибнет от рук тех, кто не обладает той же природной искрой. Ради наших детей, которым еще суждено родиться, давайте выберем жизнь, чего бы это ни стоило — пока у нас еще есть возможность выбирать.