ВЕСЁЛЫЙ ДЕНЬ 23 ЯНВАРЯ

Тянувшееся с марта 2011 г. «дело о проверке газеты «Казачий взгляд» на предмет наличия в её материалах статей «экстремистского характера», начатое Калужской прокуратурой с подачи корешей из Ростовской прокуратуры и переданное для непосредственного исполнения в Обнинск, всё лето ограничивалось лишь нечастыми встречами сперва непосредственно в горпрокуратуре, а затем в Следственном Комитете Прокуратуры. В последнем «казачьим вопросом» по долгу службы интересовался следователь по особо важным делам Алексей Сергеевич Добарин, с которым при встречах мы иногда понемногу даже разговаривали на отвлечённые темы, хотя и не слишком отклоняясь от темы. Мы даже выяснили с первой встречи, хотя опрашивал меня он, а не я его, что у нас совпадают дни рождения, хотя, естественно, и с большим разрывом в годах.

Более круто события стали набирать обороты с 18 января 2012 года, когда пришло, наконец, долгожданное заключение экспертизы по многим статьям различных номеров газеты, и мне было вручено также не менее долгожданное обвинительное заключение, подготовленное следователем, в котором он постарался раскрутить обе «экстремистские статьи» - 280 и 282 – в отношении меня на полную катушку, постаравшись выжать из них максимум того, что только можно выжать.
Заключалось «творение юридической мысли» следующими высокопарными и официально-гневными словесами:

«На основании изложенного и руководствуясь ст. 171 и 172 УПК РФ,
ПОСТАНОВИЛ: Привлечь Дзиковицкого Александра Витальевича, 16.01.1959 г.р., уроженца г. Хилок Читинской области в качестве обвиняемого по данному уголовному делу, предъявив ему обвинение в совершении преступления, предусмотренного ч. 2 п. б ст. 282, ч. 2 ст. 280 УК РФ, о чем ему объявить.

Следователь Добарин А.С.».

 Вот так 18 января я стал обвиняемым по обоим статьям в их «тяжёлых» частях, что грозит теперь мне аж до пяти лет лишения свободы.

Сегодня же, в понедельник 23 января, в моём «экстремистском деле» произошёл некий скачок. Утром я, ведущий моё дело следователь, и назначенный мне 18 января адвокат Суранов А.М. встретились в кабинете следователя для дачи мною показаний по моему «экстремистскому делу». По просьбе адвоката, который сказал, что ему должны дать только в среду некое экспертное определение по предъявленному мне обвинительному заключению, дача мною показаний была перенесена на четверг.

Я ушёл домой. А через пару часов ко мне в дверь раздался лёгкий вежливый стук. Поскольку я сидел за компьютером, усиленно разыскивая в Интернете любые нормативные материалы, которые могли бы помочь мне в освобождении от накидываемой мне на шею удавки и зная, что ко мне никто придти не должен, я посчитал, что кто-то просто ошибся дверью и не стал отрываться от компьютера.

Затем я разговаривал по телефону с сыном, слегка перекусил и снова засел за компьютер.
Неожиданно раздался телефонный звонок с таким чередованием звуков, как это обычно бывает при междугородных звонках. Я подбежал, схватил трубку, но… звонок как бы автоматически прервался. Я ещё подумал: словно кто-то проверяет…

Я вновь сел за компьютер. Но не прошло и 20 минут, как в дверь раздался вежливый стук, весьма сходный с тем стуком, когда я не открыл дверь. Не собираясь даже открывать посторонним, поскольку был одет совсем по-домашнему, не для показа, я через дверь спросил «Кто там?», заранее готовясь сказать «Вы ошибаетесь, здесь такие не живут».
Но из-за двери раздалось совсем другое:

- Нам нужен Александр Витальевич, это вы?
- Да.
- Полиция, откройте!

Тут меня чуть не взорвало от раздражения, ведь я-то знал, что я перед полицией уж никак не успел ещё «провиниться». Я довольно невежливо ответил: «Я вас не вызывал!». С той стороны двери уже менее настырно, а, я бы даже сказал, мягко, ответили: «Мы знаем, что не вызывали, но нам нужно поговорить, мы много времени у Вас не займём, мы даже проходить не будем»…
 Короче, открыл, дурак… Их было трое. От поначалу вежливых и скромных «полиционеров» в конце случился обыск… Изъятие ноутбука… «На предмет обнаружения новых экстремистских материалов». (Кто не знает, такое после уже предъявленного обвинительного заключения возможно только в том случае, если вслед за первым открывается второе уголовное дело). И ещё интересная деталь: «полиционеры» несколько раз, явно для фиксации у меня в голове, повторили, что постановление на проведение обыска выдал суд. 

А на прощание «пришельцы» предложили мне подписать и расписаться в протоколе обыска, дав мне «взамен» какую-то другую «копию с чего-то» - сделанную под копирку и даже не на официальном бланке бумаженцию, на которой, естественно, можно было прочитать только то, что писалось от руки, а весь соответствующий печатный текст начисто отсутствовал! Думать и придумывать, прочитав сие «творение», можно ровно столько, насколько у человека богатое воображение. Правда, сами «гости» это нечто несуразное громко окрестили «протоколом».
Попытаюсь изобразить этот «документ»:

"г. Обнинск................................................................................................................................................23 января...12


14...15
о/у ЦПЭ УМВД России по к/о капитан полиции А Кирюхин
Петушкова Юлия Сергеевна, Калужская область, г. Обнинск, ул. Победы, д.15, кв.9
Лункина Светлана Николаевна, Калужская область, г. Обнинск, ул. Мира, д. 18, кв. 16...
(две последние - это так называемые понятые. - А. Д.)
Дзиковицкого А.В.






20 января...12
в жилище Дзиковицкого А.В. по адресу: Калужская обл., г. Обнинск, ул. Мира, д. 18, кв. 21


...............................................оригиналов статей экстремисткой направленности, сведений об авторах данных статей, а также иных предметов и документов имеющих значение для расследования уголовного дела

технические средства не применялись.

20 января...12
Дзиковицкому А.В.

оригиналы статей экстремисткой направленности, а также иные предметы и документы имеющие значение для расследования уголовного дела.
добровольно

Ноутбук, черного цвета emachines серийный номер SNID 88605288716
личного прочтения
Всё это вышеприведённое разместилось на 2-х с третью страницах плюс ко всему на каждой странице нашлось по местечку для трёх подписей вышепоименованных лиц. - А. Дзиковицкий.

Уже в дверях, одеваясь, один из участвовавших в обыске «полиционеров», уж не знаю зачем, может, оставалась ещё какая-то капелька совести, ведь он-то знал, что они только что совершили, обратил ко мне риторический полувопрос-полуутверждение: вот, стали мы полицией, а народ нас не любит…

Уже после ухода «долгожданных гостей» я позвонил следователю, с которым, как мне казалось, у нас установились вполне нормальные отношения (он делает свою работу, которую ему отписали) и поинтересовался: на меня завели, что ли, новое уголовное дело? Но на это следователь ответил примерно так: «Извините, Александр Витальевич, просто эти оперативники пришли ко мне через полчаса после Вашего ухода и попросили подписать постановление, поскольку они надеются через Вас найти ещё каких-нибудь экстремистов. Я и подписал».

Лёг спать, а не спится и всё думается... И додумался-таки, что вообще означал и «междугородный телефонный звонок», и этот обыск, и липовый "протокол" и вообще понял, что в моём "экстремистском деле" встретились наивная порядочность и хитрая подлость... Короче, на этот фальшивый обыск и изъятие ноутбука я сам же на себя и навёл засланцев следователя по особо важным делам А.С. Добарина! Именно то, что я в его присутствии сказал адвокату, что нашёл некую возможность противостоять предъявленному мне обвинению, а на его любопытство по этому поводу ответил, что не могу ничего Вам сообщить, поскольку мы теперь как бы совсем по разные стороны, подвигло его затем позвонить адвокату и поинтересоваться: «А что там такое обвиняемый разыскал?». А когда услышал отказ поделиться информацией, решил действовать сам. Естественно, такая информация, раз я пришёл на встречу с ним и адвокатом с флеш-диском, должна наверняка была остаться у меня в компьютере. Вот он и придумал весь этот спектакль с обыском, в результате которого непременно должно было состояться изъятие компьютера.

Именно потому они, встретив моё категорическое нежелание их впускать в квартиру, вместо демонстрации наглости стали очень вежливо, почти просительно успокаивать, что, мол, хотя они и пришли с обыском, но обыскивать ничего не будут (начальство посылает, а нам это надо?) и только смирненько посидят в коридоре, поскольку им, видите ли, по роду службы начальство приказало, просто поговорят со мной, даже не проходя в комнату. Я, наивный дурак, уж принёс было им табурет из комнаты, но оказалось, что они уже и не садятся, а проходят (для начала) на кухню. Я скорее стал переносить табурет туда и освобождать от посуды кухонный стол, спросив, не поставить ли чай или кофе… Они, естественно, отказались (не за этим шли). И пока ещё на кухне был со мной один, двое других уже оказались в комнате… И только минут через десять они, придя просто поговорить, послали одного пригласить понятых… И несколько отвлекающих шагов как бы начала возможного перетряхивания всей квартиры… И вежливое поначалу любопытство по поводу компьютера: а можно посмотреть, что у Вас там… (какое, к чертям собачьим, «можно посмотреть», если предположить, что вы заранее имели полномочия на изъятие?). И это Добаринское: «Они попросили, я им и подписал»… На радостях, что так удачно прошла «Операция Ы», совсем забыли предупредить своего хозяина, что они мне уже внушили, что это не Добарин, а суд подписал бумаженцию на проведение «обыска»?..

Перенервничав от такой неожиданной догадки, я уже не смог спать, хотя прошла ночь и было уже утро, сел и описал всё это так, как здесь и изложил…

А. ДЗИКОВИЦКИЙ,
пока ещё гл. редактор газеты «Казачий взгляд»