БЕСПОРЯДКИ НА МАНЕЖНОЙ ПЛОЩАДИ В МОСКВЕ. ПОЛИТИЧЕСКИЕ ИТОГИ.

Экстремальная ситуация, сложившаяся в центре Москвы 11 декабря, очень точно продемонстрировала тенденции развития общественно-политической обстановки в России в целом. Эти тенденции проявились в действиях участников конфликта во время и после него.

1. Футбольные болельщики. Фанатское движение никакого отношения к произошедшему не имеет. Это видно из того, что его официальные лидеры  после случившегося ведут себя, как щенки, нагадившие на ковер – хвост между ног, уши прижаты в ожидании хозяйской трепки.
Трепку они действительно заслужили, поскольку не справились с главной их задачей, которая заключается в том, чтобы направлять энергию молодежи на ложные цели и выпускать протестный пар в футбольный свисток. Молодое поколение обречено на бесправное и беспросветное полунищенское существование, и чтобы оно, не дай Бог, не задумалось о несправедливости происходящего, ему подсовывают в качестве смысла жизни подвиги любимых команд на футбольных полях. Владимир Ильич, будь он жив, сказал бы, что фанатские организации придуманы для отвлечения трудящихся от классовой борьбы.
И вдруг оказалось, что не все болельщики имеют интеллект на уровне футбольного мяча и что некоторые из них готовы отстаивать свое право на жизнь весьма радикальным образом. Это серьезная недоработка руководства фанатских клубов.
2. Милиция. Милиционеры на этот раз вели себя вполне адекватно.

Во-первых, по некоторым сведениям, потребовалось дополнительное стимулирование, чтобы они вообще пришли на Манежную площадь, да и то согласились не все. Это неудивительно, поскольку местный ОМОН часто отказывается «работать» против земляков. Так было, например, во время восстаний автомобилистов во Владивостоке и в Калининграде, подавленных спешно привезенными подразделениями из других регионов.
Либералы недоумевают, почему милиция с энтузиазмом разгоняет митинги «оранжевых», а на Манежной площади чуть ли не браталась с протестующими. Либералам невдомек, что в ОМОНе служат точно такие же русские ребята, какие пришли к стенам Кремля выразить свое возмущение беспределом этнического криминала и продажностью прокурорских работников, которые давно уже встали поперек горла и самим ОМОНовцам. «Оранжевых» же, на манифестациях которых этнических русских практически не бывает (гомосексуалисты не в счет, это существа безнациональные), милиционеры и молодые радикалы готовы лупить с одинаковым удовольствием.
Во-вторых, во время столкновений милиция не провоцировала манифестантов и сама старалась на провокации не поддаваться, хотя пострадавшие с обеих сторон были. Но тут уж ничего не поделаешь, таков закон жанра.
Словом, московское ГУВД в этой ситуации оказалось на высоте. И профессиональную задачу свою выполнило, не позволило стихии выплеснуться на столичные улицы, и градус общественно-политической напряженности ухитрилось не повысить. Хвалить милиционеров – мовэ тон (по-русски – дурная манера), но истина дороже моды.

3. Участники беспорядков. Это радикальная русская молодежь. Кто болеет за «Спартак», кто за «Динамо», кто вообще к футболу равнодушен. Те же самые люди, которые ходят на «русские марши».
Никакой единой организации или какого либо ее подобия нет. Кто-то состоит в более-менее оформленных группах националистического толка, но большинство всякой организации чурается. Если, конечно, не считать организациями молодежные компании, как грибы плодящиеся во дворах и подворотнях на основе смутной национал-солциалистской идеи. Таких сейчас в России видимо-невидимо, поскольку эти настроения пронизывают все общество.

4. Политические партии. Их роль в событиях нулевая. Никого из «политических» деятелей на Манежной площади не было. Это лучше всех аргументов демонстрирует неспособность «сложившейся политической системы» защитить если не власть, то хотя бы саму себя. Даже если бы на Манеж пришел Жириновский, который якобы  «за русских и за бедных», то есть за тех самых, которые там митинговали, ему эти самые русские с бедными наверняка накостыляли бы по шее, чтобы не врал. Про остальных лидеров официальных партий и говорить нечего.
ПЗРК «РУСЬ» в событиях тоже не участвовала. Конечно, у Кремля были и наши соратники, кто помоложе, но в индивидуальном порядке. Конечно, мы поддерживаем контакты с руководителями молодежных организаций радикального толка, которые тоже там были. В отличие от псевдопартий «сложившейся политической системы», у нас есть влияние в этой среде – по идеологическим и по историческим причинам.
Но ПЗРК является политической партией, и беспорядки на улицах – не наш жанр. На то есть общественные организации, они и заполнили Манежную площадь. Мы в партии убеждены, что если власть все же доведет дело до масштабной конфронтации с народом, бить надо будет всего два раза, причем второй – уже по крышке ее гроба. А просто похулиганить у стен Кремля всегда найдутся любители и без нас.

5. Интернет сыграл в произошедшем присущую ему роль средства связи и обмена информацией. На Манеже протестовали люди, общественно активные в реальной жизни, а виртуальные блогеры со всей их ультрарадикальностью, как всегда, остались дома у своих компьютеров. Не пересекаются эти два пласта действительности, виртуальный и реальный.
6. Власть. Самое чудное то, что власть испугалась. И кого испугалась? Детей!!!
Обитатели Кремля впервые чуть было непосредственно не соприкоснулись с тем, что является единственным источником власти в любом государстве во все времена – с народом в лице его юного поколения. Оттого у «хозяев» России случился культурный шок и намокли памперсы.
Одно дело наблюдать жизнь из бронированного лимузина на очищенной от автомобилистов правительственной трассе, отвечать на заранее отфильтрованные аппаратом вопросы населения, выслушивать льстивые доклады подчиненных. И совсем другое - смотреть из окна кабинета на протестующую толпу, от которой тебя отделяет тонкая, зыбкая и ненадежная цепочка ОМОНа.

Часть митингующих, когда надоело тусоваться на Манеже, двинулась на Красную площадь, имея в виду зайти в Кремль. Милиция сумела завернуть людской поток в другую сторону. А если бы не сумела? Что тогда?
Конечно, никакой революции бы не случилось. Помещения потом бы отремонтировали, хотя это дорого. Скорее всего, и кровь бы не пролилась – вряд ли охрана посмела бы стрелять по русским людям. Но какой конфуз! Молодежь свободно бродит по резиденции главы государства. Где это видано?!

Словом, испуг случился нешуточный. Отсюда – реакция власти, которая у кинологов называется активно-оборонительной. Президент приказал силовикам найти и наказать «организаторов». Талейран в таких случаях говорил: «Это хуже, чем глупость, это ошибка». Нет их, этих самых «организаторов». Не существуют в природе. То, что произошло, суть социальная стихия, и в организаторы можно зачислить весь русский народ.

Но у чиновников логика другая. Приказал начальник найти, значит найдут. В смысле назначат. Возьмут первого попавшегося, произведут в «организаторы» и засудят. Этот первый попавшийся, кстати, со временем будет только рад, потому что бюрократы в погонах ни за что ни про что возведут его в ранг национального героя…
А спираль общественно-политической напряженности раскрутится еще на один виток. Неспособность власти решать политические проблемы иначе, как полицейскими методами, говорит о слабости этой власти и приближает ее конец. Сильная власть никогда бы не стала преследовать нашкодивших подростков. Она постаралась бы направить их дурную энергию в конструктивное политическое русло, равно как и энергию взрослых, не дожидаясь, пока те пойдут по протоптанной молодежью тропе в Кремль. Если такое произойдет, ремонтом помещений уже не обойдешься…

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»