«БЕЗ ТЕОРИИ НАМ СМЕРТЬ»

После войны Сталин неоднократно говорил это своим соратникам. Воистину велик был «отец народов». Во всем велик: и в разрушении, и в созидании, и в понимании глубинной сущности вещей, особенно общественно-политических процессов. Чувствовал он теоретическую ущербность марксизма, предвидел, что марксистский социализм приведет страну к гибели, если ему не будет найдена действенная альтернатива. Не прошло и четырех десятилетий после смерти Сталина, как это его предвидение сбылось, причем самым трагическим образом – Советский Союз рухнул, не выдержав тяжести порожденных марксизмом проблем.

Постсоветское руководство России бесконечно далеко от сталинского величия в целом и от понимания значения теории развития для судьбы страны, в частности. «Тандем» на практике руководствуется той же «теорией», что и обезьяна в зоопарке, которая бездумно копирует жесты стоящих перед ее клеткой посетителей, включая самые нелепые и неприличные. «Возвращение России в цивилизованное сообщество» (Путин) и превращение ее в «нормальную европейскую страну» (Медведев) есть не что иное, как слепое подражание Западу, исчерпывающее весь теоретический багаж нынешних «хозяев страны».
 
Руководители государства толкают державу в капиталистическое прошлое, не желая видеть, что в начале третьего тысячелетия капитализм себя уже изжил. Мировая финансово-экономическая система погружается в пучину неразрешимого кризиса, а социальное возмущение населения выплескивается на улицы самых благополучных городов капиталистического мира. Не хотят российские руководители признавать и тот факт, что для России с ее семидесятилетним опытом советского социализма капиталистический путь развития – это даже не вчерашний день, а позавчерашний. Тандем и его окружение пытаются идти наперекор законам эволюции, которая не терпит отката назад и требует только движения вперед, поэтому у них все и валится из рук. Но для движения вперед нужна теория, чтобы знать, куда двигаться, а такой теории у российского правящего класса нет.

Теоретическая мысль, а с ней и политическая борьба, как и столетие назад, бьются в тисках марксистского учения, тщетно пытаясь сделать выбор или найти компромисс между капитализмом и социализмом по Марксу. Никто не хочет признать очевидное, а именно тот факт, что обе эти парадигмы развития в их классической марксистской форме к настоящему времени полностью исчерпали былой конструктивный потенциал. Советский социалистический опыт в России, завершившийся катастрофой, и современный капиталистический опыт на Западе, к катастрофе приближающийся, показывают это со всей очевидностью. Однако марксистская теория ничего другого человечеству не предлагает (из-за этого, собственно, и нервничал Сталин).
Маркс совершенно верно определил ключевое звено социально-экономического базиса, на котором зиждется общественно-политическая надстройка государства. Это форма собственности на средства производства. В самом упрощенном виде фундаментальный закон марксистской политэкономии гласит: кому принадлежат основные средства производства, тому принадлежит и политическая власть в государстве.

Это правда. В древности основным средством производства были рабы, и власть принадлежала рабовладельцам. Потом основным средством производства сделалась земля, и властным классом стали землевладельцы. Индустриальная революция на первое место среди средств производства выдвинула промышленность, и власть перешла от землевладельческой аристократии к капиталистам, промышленным и финансовым.

В продолжение этой эволюционной логики Маркс предложил очень соблазнительную идею – передать средства производства в общенародную собственность и отдать таким образом политическую власть народу.  Со временем эта идея благодаря ее социальной привлекательности овладела массами и превратилась в материальную силу, изменившую облик человеческой цивилизации. На практике марксистская теория социализма была реализована только в России и в странах, попавших в советскую орбиту. Но ее влияние сильно изменило и облик мирового капитализма, придала ему более человеческое лицо, принудив к более справедливому распределению богатства под угрозой повторения советского опыта в капиталистических странах.

Однако в марксистской теории скрыта ловушка. Именно ее, очевидно, имел в виду Сталин, говоря о необходимости иной теории. Дело в том, что «общенародной» Маркс называл «государственную» собственность на средства производства. То есть он ставил знак равенства между понятиями «государство» и «народ». Соответственно, «собственность государства», по Марксу, и есть «собственность народа».

Но это совсем не так. Народ представляет собой биосоциальную сущность, имеющую самостоятельное бытие независимо от наличия или отсутствия у него государства. Государство же есть некая абстракция, система институтов, создаваемая народом для управления его народными делами. В отличие от народа, государство как таковое самостоятельного бытия не имеет, его нельзя увидеть или пощупать.

Будучи абстракцией, само по себе государство в отношения собственности вступать не может по определению. В человеческом же измерении воплощением государства является группа людей, приводящих в действие государственные институты. Это сотрудники аппарата государственного управления - чиновники или бюрократы, называют по-разному. Вот эти-то люди, персонифицирующие государство, де факто обладают средствами производства.

Чиновники не «владеют» средствами производства. Де юре средства производства принадлежат государству. Но чиновники ими «обладают» де факто, то есть распоряжаются, управляют от имени государства. Они могут управлять в интересах народа, как это в основном было при советской власти под давлением коммунистической идеологии и под контролем компартии, а могут действовать и в своих собственных корыстных интересах, как это происходит при нынешней российской «демократии». Какова направленность «обладания» - вопрос для повседневный жизни людей важный, но в теоретическом плане не принципиальный.

Принципиально то, что в так называемой «социалистической» системе отношений собственности, выстроенной по теории Маркса, народ остается отчужденным от средств производства, он ими ни «владеет» («владеет» государство), ни «обладает» («обладает» бюрократия). Причем социалистическое отчуждение народа от собственности на средства производства по марксистской модели еще полнее капиталистического, предполагающего, что часть граждан владеет ими в индивидуальном порядке. Марксистский же социализм категорически отрицает частную собственность как таковую (поначалу основоположники марксизма предлагали даже обобществить не только неодушевленные средства производства, но и жен с детьми). Марксизм признает исключительно государственную, то есть чиновничью форму собственности.
При социализме средствами производства чиновники «обладают», а при капитализме капиталисты ими  «владеют». Разница между «обладать» и «владеть» не очень велика. «Обладатели», в отличие от «владельцев», не имеют, например, возможности передать имущество по наследству, «владение», как правило, бессрочно, а период «обладания» ограничен временем пребывания чиновника на государственной должности, есть и другие ограничения. Но ученые утверждают, что в текущей экономической деятельности «обладать – это на 95% владеть», и они правы.
Во всяком случае, простым людям неважно, кто правит в государстве, «владельцы» (капиталисты) или «обладатели» (чиновники). На практике существенно то, что сам народ  как при капитализме, так и при социализме из структуры отношений собственности на средства производства исключен. Это значит, что в обеих этих формациях народ отчужден и от политической власти. Здесь с железной неизбежностью срабатывает фундаментальный закон политэкономии – у кого собственность, у того и власть.

В Советском Союзе действие этого закона проявлялась явно, в чистом, концентрированном виде, и пропагандистская завеса «социалистической демократии» скрыть этого не могла никак. Бюрократия, «обладающая» средствами производства, по своей природе имеет иерархическую структуру. В СССР вершину партийно-советской чиновной иерархии венчало Политбюро ЦК КПСС, там и была сосредоточена вся полнота власти. Более того, по той же иерархической логике в рамках самого Политбюро власть принадлежала его руководителю, Генеральному секретарю, который правил страной единолично, как Сталин, либо более-менее сообразуясь с мнением остальных членов партийного ареопага, как его наследники.

В отсутствие других «владельцев» или «обладателей» средств производства власть партийной верхушки была безраздельной, тотальной, а советский режим был моноцентричным, тоталитарным и иным быть не мог. Подобно тому, как в дореволюционной России царь со времен Ивана Калиты был единоличным владельцем всей русской земли и по своему усмотрению наделял подданных уделами, вотчинами и поместьями и отбирал их у проштрафившихся, Генеральный секретарь проводил «кадровую политику», назначая на ключевые посты чиновников, которые становились «обладателями» части средств производства и управляли ими от имени государства под неусыпным контролем ЦК КПСС.

Властные системы капиталистических стран, напротив, исторически полицентричны, поскольку там сложились разные полюса концентрации собственности, называемые финансовыми и промышленными корпорациями, которые конкурируют друг с другом. Такой структуре собственности на средства производства соответствует система буржуазной демократии, в которой различные политические партии отстаивают интересы разных корпоративных объединений. Эта система динамичнее гомогенной социалистической, в ней наличествует реальная политическая жизнь, реальная борьба политических сил за голоса избирателей.

Но и при капитализме народ, не обладающий собственностью на средства производства, отчужден от власти. Классической определение буржуазной демократии как «власти денег, покупаемой за деньги ради денег», точно отражает суть дела. Владельцы средств производства тратят деньги на то, чтобы содержать подконтрольные им политические партии и в период выборных кампаний «продавать» их избирателям. Причем сама процедура «продажи» ничуть не отличается от торговли другими товарами, например, бытовой химией. Шансы политической партии на успех на выборах прямо пропорциональны размеру бюджета, который спонсоры из числа капиталистов выделяют на рекламную кампанию.

Конечно, голосуют простые избиратели, многие из которых сами являются миноритарными акционерами капиталистических корпораций. Конечно, бюллетени подсчитываются честно, и к власти приходит та партия, которая получает большинство голосов. Но, обосновавшись в правительстве, победившая партия проводит политику в поддержку своих спонсоров - хозяев корпораций и в ущерб их конкурентам (разумеется, в рамках общих фундаментальных интересов правящего капиталистического класса). Народ интересует прорвавшихся во власть политиков лишь в той мере, в какой требуется избежать социальных конфликтов и слишком уж не испортить свою репутацию на будущее, не потерять «продажный вид», то есть политическую конкурентоспособность, а с ней и спонсорскую помощь.

Тоталитарная социалистическая система хороша для мобилизационного периода. Именно благодаря ей Сталину удалось в короткие сроки осуществить невиданную в истории советскую индустриализацию, без которой было бы проблематично отразить вооруженную агрессию объединенных сил континентальной Европы во главе с Гитлером. Но постоянно жить в условиях мобилизации, то есть напряжения всех сил, общество не может, а для спокойного мирного развития советский социализм не подходит. В отсутствие внутренней политической динамики, без движения и обновления гомогенная система в условиях покоя загнивает и разлагается, впадает в маразм и гибнет. Именно это произошло с Советским Союзом в конце прошлого века, и именно такую «смерть» из-за отсутствия адекватной теории развития предчувствовал Сталин.
Однако и более динамичная и поэтому более жизнеспособная капиталистическая система имеет свои пределы развития. Сейчас наступил этап, на котором степень концентрации средств производства и особенно концентрации денежных ресурсов в собственности ограниченного количества владельцев транснациональных корпораций вступила в противоречие с нуждами как социально-экономического развития, так и выживания отдельных государств и народов.
Социальное расслоение в западном обществе достигло уровня, при котором конфликт между относительно бедным большинством и сверхбогатым меньшинством стал неизбежным. Нынешние манифестации в США и Европе «99% против 1%» под лозунгом «Оккупируй Уолл-стрит!» являются первыми и недраматичными пока его предвестниками. Худшее впереди.

Да и сам капитализм изменяет свою природу, из производственного, удовлетворяющего нужды людей в товарах и услугах, он становится преимущественно спекулятивным, работающим не на общество, а исключительно на самого себя, на собственный рост в виде увеличения объема денежной массы. Если раньше деньги играли роль инструмента, обслуживающего материальное производство, то сейчас они превратились в суррогат средства производства – деньги производят сами себя.

На место марксовой формулы «товар-деньги-товар» пришла формула «деньги - ценные бумаги - деньги». Для реальной, то есть производительной, экономики в этой формуле места нет – «товар» стал необязательным и даже лишним, его место в денежном обороте заняла бумага, называемая «ценной» (это всякие облигации, фьючерсы и прочие деривативы).
В результате над мировой экономикой навис огромный пузырь денежной массы, обеспеченной не товаром, а ценными бумагами. Между тем бумагой, сколь бы ценной она ни считалась, сыт и одет не будешь. А деньгами, независимо от их количества, голод не утолишь, ни бумажными, ни электронными. Все это понимают, но, тем не менее, бумажно-денежный пузырь продолжает раздуваться на глазах, вот-вот лопнет и разрушит финансовую базу реального производства.
А тут еще транснациональные корпорации, которым границы национальных государств мешают наращивать прибыли, затеяли глобализацию в попытке замешать все человечество в одну биомассу без пола-возраста-национальности. Это, естественно, вызывает отторжение у коренных народов национальных государств, обреченных в капиталистической системе неолиберальных ценностей на вымирание, озлобляет людей и порождает самые радикальные настроения в обществе.

Словом, налицо системный кризис мирового капитализма. При сохранении капиталистической системы собственности ничего с этим кризисом поделать нельзя, поскольку власть, необходимая для исправления положения, принадлежит клубу самоубийц, объединяющему владельцев основных средств производства, традиционных и суррогатных, в лице транснациональных корпораций. А люди этой породы, как точно подметил Маркс, за 200% прибыли продадут веревку, на которой их повесят – деньги для них дороже всего, даже собственной жизни. Именно в эту суицидальную цивилизацию изо всех сил тащит Россию ее нынешнее руководство.

Между тем в самой России положение специфическое, не имеющее прецедентов в истории человеческой цивилизации. Происхождение власти и собственности у нас криминальное, то и другое образовалось в результате преступлений. Власть сформировалась как итог двух государственных переворотов (беловежская измена 1991 года и расстрел Верховного Совета в 1993 году), а частная собственность на основные средства производства возникла в процессе гигантского мошенничества, ради приличия названного «приватизацией».

Суть «коренных демократических реформ» 90-х годов сводится к преобразованию отношений собственности и, соответственно, системы власти в России. Влиятельная часть советских номенклатурщиков, недовольных положением временных «обладателей» государственного имущества и связанными с этим ограничениями, предприняла операцию по захвату этого имущества во «владение». На языке Уголовного кодекса это называется хищением.

Для столь масштабной кражи потребовалось создать хаос в стране, свергнуть опостылевшую всем советскую власть и под видом «демократических преобразований» украсть у государства основные средства производства, считавшиеся, по Марксу, «общенародными». Жулики сначала разрушили советское государство как номинального владельца средств производства, а потом завладели государственным имуществом. Налицо криминал в чистом виде – воры подожгли дом и под треск пожара во всеобщей суете и неразберихе вынесли из него ценные вещи.
Естественно, что в таких условиях ни власть, ни структура отношений собственности на основные средства производства в Российской Федерации не обладают политической легитимностью в глазах населения. Кто станет признавать право собственности вора на краденое имущество? И кто станет уважать власть, противозаконно добытую силой и предательством, да к тому же «крышующую» жуликов, которые украли у государства имущество, считавшееся «общенародным»? Никто не станет, а уж русский народ с его обостренным чувством справедливости тем более не станет, как бы ни зомбировала его официальная пропаганда на предмет «необратимости итогов приватизации» и «законности демократической власти».
Отсюда, от отсутствия политической легитимности, происходят все нынешние российские беды. «Владельцы» приватизированных предприятий совершенно обоснованно чувствуют себя временщиками, безжалостно эксплуатируют краденое имущество и вывозят деньги за границу, пока не отняли. Точно так же, только еще более нагло и безоглядно, ведут себя «обладатели» - чиновники, управляющие остатками государственного имущества, еще не «приватизированного». Их примеру следуют и остальные фрагменты гомогенной исполнительно-законодательно-судебной власти, тащат все, что могут.

«Суверенная демократия», которая представляет собой диктатуру чиновников и олигархов («обладателей» и «владельцев» соответственно), едва прикрытую фиговым листком имитации конституционных процедур, тоже родом отсюда, от неприятия обществом власти новоявленных «хозяев» России. Стоит правящей бюрократии перестать «суверенничать», то есть разморозить Конституцию, вернуть гражданам их политические права, возможность создавать политические партии для участия в демократическом процессе и провести честные выборы, как режим немедленно рухнет. Именно из-за этого в России не обычная демократия, как на капиталистическом Западе с его легитимной системой отношений собственности, а «суверенная», то есть плохо скрытая тирания «национального лидера», защищающего интересы жульнической чиновно-олигархической прослойки.

Конечно, «суверенный» режим в Российской Федерации и без выборов рухнет. Время сейчас такое. Даже арабы с их многовековой традицией восточного деспотизма гонят взашей своих «суверенных демократов», а российская традиция смены власти издревле является революционной. Но каждый день существования нынешнего режима – это миллиард украденных в России и вывезенных за границу долларов. Есть за что бороться. «Суверенные демократы» и борются, как могут, не оглядываясь на Закон и не стесняясь публично заявлять, как недавно это сделал президент Медведев: «Главное – не отдавать власть». Но, судя по настроениям в обществе, их время стремительно уходит, и власть у них скоро отнимут.

Сейчас ребром встает вопрос, что делать дальше, когда нынешняя позорная страница российской истории будет перевернута народом. В контексте предвыборной кампании 2011-2012 г.г. со всех сторон поступают разные предложения по совершенствованию жизнедеятельности нации. Многие из них вполне толковые. Но у всех без исключения есть два существенных изъяна.
Во-первых, под управлением нынешнего режима ничего существенно полезного для народа и государства сделать нельзя в принципе, поскольку господствующая «элита» сосредоточена исключительно на разграблении национального достояния и ничем другим заниматься не хочет и не может.

Во-вторых, все эти предложения не содержат ничего качественно нового по главному вопросу, по вопросу о форме собственности на средства производства. А без этого все остальное суть полумеры, не способные вывести Россию на путь конструктивного развития
Общественная мысль по прежнему бьется в тисках марксистской дилеммы: капитализм или социализм по Марксу, то есть власть кучки «владельцев» или кучки «обладателей». Это выбор между тем положением дел, которое народ отвергает сегодня, и предыдущим статусом кво, который народ отверг в 1991 году. Идеи насчет усовершенствования моделей капитализма и социализма в их классическом марксистском понимании (а иного понимания пока никто еще не предложил) исходят из традиционного видения характера собственности - частной собственности ограниченного круга лиц, либо собственности государства в лице чиновников - и поэтому в принципе не открывают выхода из нынешнего цивилизационного тупика.

ПЗРК «РУСЬ» имеет иное, собственное представление о том, что надо делать. Мы убеждены, что сейчас созрели условия для того, чтобы вырваться из марксистской теоретической западни. Мы видим, как нужно, ухватившись за главное звено цепи необходимых преобразований, вытащить из болота весь социально-экономический и общественно-политический организм России.
Наша фундаментальная идея заключается в том, чтобы сделать собственность на основные средства производства действительно общенародной. Владеть  главным национальным достоянием должны все граждане России без исключения – владеть непосредственно, по праву рождения и в равных неотчуждаемых долях. Каждый гражданин с момента появления на свет и до последнего вздоха должен быть владельцем такой же, что и все остальные граждане, части российского богатства и получать с нее доход. При этом гражданин не будет иметь права распоряжаться своей долей: продать ее, подарить, заложить, оставить наследникам и т.п. Он будет только владельцем и бенефициаром причитающейся ему части общенародного достояния.

Такая форма исключает из структуры отношений собственности промежуточные социальные группы, будь то владельцы-капиталисты или обладатели-чиновники. Между гражданами России, всеми гражданами без исключения, и ее национальным богатством не станет посредников. Это означает, что собственность на основные средства производства будет действительно общенародной в прямом смысле этого слова. А общенародная собственность на основные средства производства, согласно ключевому закону политэкономии, автоматически порождает общенародную власть в государстве, то самое народовластие, над которым давно бьются лучшие умы.
Это главное, все остальное суть производное и второстепенное. Остальное подлежит обсуждению и уточнению. Так, вопрос о том, какие средства производства считать основными и подлежащими передаче в общенародную собственность, нужно обсудить всенародно.

По нашему мнению, речь должна идти о  крупнейших, системообразующих предприятиях во всех отраслях, как занимающихся эксплуатацией природных ресурсов – общенационального достояния по определению, - так и иного профиля, но созданных в советские годы трудом всего народа и в силу этого тоже являющихся общенациональным достоянием. Слледует изъять эти предприятия из обладания чиновников (в государственном секторе) и владения олигархов (в частном секторе) и передать их в непосредственное владение гражданам России. В результате этой операции каждый гражданин станет обладателем пакета акций крупнейших компаний, чиновно-олигархический класс будет лишен экономического базиса его политического господства, а народ превратится в подлинного хозяина страны, ее экономики и политики.
Банковский сектор целесообразно передать в исключительную собственность государства в качестве одного из важных рычагов проведения правительством осознанной экономической политики в интересах нации. Банки должны обслуживать реальную экономику, а не наживаться на ростовщичестве, как сейчас.

Малое и среднее производство, равно как торговлю и другие услуги лучше оставить в частных руках, чтобы не сковывать полезную для нации экономическую инициативу склонных к предпринимательской деятельности людей, не терять гибкости, присущей рыночным механизмам хозяйствования, и не загружать государственный аппарат мелочным планированием и излишним администрированием, в которых погрязла советская система управления.
Такая постановка вопроса нам кажется справедливой. Могут быть и другие мнения о глубине и ширине обобществления по предлагаемой модели, обобществления не в марксистском смысле огосударствления, а в смысле передачи средств производства в прямую частную собственность граждан.

Общенародная собственность на средства производства по предлагаемой нами формуле – это социализм, причем прямой и непосредственный, без марксистской чиновничьей прослойки между народом и его богатством. Настоящий социализм. Реализация такой формы собственности в границах одного государства (на большее мы, в отличие от глобалистов-коммунистов с их мировым социализмом и глобалистов-либералов с их планетарным капитализмом, не претендуем) – это национальный социализм, его социально-экономический базис. Общественно-политическая надстройка в виде народовластия, неизбежно вырастающая на этом базисе в силу объективных политико-экономических закономерностей, закрепит национальный характер нового социалистического строя.

Поскольку сейчас население России на 80% состоит из этнических русских, им же достанется 80% всех долей в национальном богатстве, а политическая власть на те же 80% станет русской. Это «контрольный пакет» собственности и власти в Российской Федерации. Так будет реализован принцип «России – русскую власть», причем самым справедливым, демократическим способом и не в ущерб другим народам страны. Напротив, став совладельцами всего совокупного российского достояния, нерусские граждане России получат дополнительный стимул крепить единство, мощь и величие Родины.

Это только одно из благотворных последствий построения в России русского национального социализма или, без тавтологии, просто русского социализма. Не менее положительные результаты не замедлят проявиться и в других областях, поскольку форма собственности на основные средства производства – всему голова, от нее непосредственно зависит жизнедеятельность нации во всех ее аспектах без исключения. Это та самая точка опоры, с помощью которой Архимед обещал перевернуть мир. Русский социализм для России, то есть народовластие на базе непосредственной общенародной собственности на основные средства производства, означает национальную и социальную справедливость, утверждение личного достоинства человека – хозяина своей страны в прямом, экономическом смысле слова, возрождение национального сознания и национальной солидарности людей, свободное развитие национальной культуры, экономики и т.д.

В мировом масштабе национальный социализм, утвердившись в России, явится примером для других наций, откроет альтернативу нынешней капиталистической глобализации, нацеленной на уничтожение самобытных народов ради сверхприбылей транснационального капитала. В каждой стране, которая решит вступить на этот путь, национальный социализм будет свой, отвечающий национальным особенностям ее народа. Но суть одна – общенародная собственность на основные средства производства, с железной неизбежностью порождающая народовластие.

Таким образом будет продолжено поступательное развитие человеческой цивилизации: от рабовладельческой формации к феодальной, затем к капиталистической и, наконец, к национально-социалистической, минуя несостоявшийся государственный социализм по Марксу.
Возвращаясь к началу статьи, мы можем с оптимизмом утверждать, что сейчас «смерти» не будет. В отличие от Сталина, мы знаем, что делать и как делать. У нас есть самое главное - теория развития, теория русского социализма, учитывающая прошлый опыт и современные реалии. У нас есть идеология, развернутая на базе этой теории и вступающая в резонанс с чаяниями нации. Наконец, у нас есть люди, способные претворить наши планы в жизнь.

Когда нынешний режим под напором народного гнева рухнет, будет кому подхватить штурвал государственной власти в России, не допустить хаоса и направить энергию общества на создание нового национально-социального строя, на построение русского социализма.

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»