Коммунисты с либералами против фашистов

Велика мудрость древнего китайца Конфуция, требовавшего всякое важное дело начинать с «исправления имен», то есть с уточнения содержания используемых понятий. Действительно, стоит лишь четко определить, о чем идет речь, как ситуация проясняется сама собой. И наоборот, для того, чтобы заморочить людям голову, нужно первым делом внести путаницу в смысл ключевых терминов. Что, собственно, и наблюдается в идеологической борьбе по «антифашистской» теме.

Если отбросить пропагандистскую шелуху, то национал-социализм (он же нацизм, он же фашизм) ассоциируется с приоритетом национального начала в общественно-политической жизни государства.

Противоположные фашизму коммунизм и демократия отдают приоритет социальному, классовому началу: интересам наемного труда и капитала соответственно. Коммунисты выступают за диктатуру пролетариата, самого неимущего класса. А демократы, наоборот, за власть самого имущего класса, самых толстых денежных мешков, поскольку буржуазная демократия (другой новая история человечества не знает) представляет собой власть денег, покупаемую за деньги ради денег. Чем больше денег, тем при демократии больше власти, другие факторы не работают.

Промежуточные варианты между коммунизмом и демократией, называемые социал-демократическими, наподобие скандинавского или французского социализмов, сводятся к перераспределению части доходов имущего класса доходов в пользу малоимущих слоев населения ради обеспечения социальной устойчивости капиталистической системы.

Классовое против национального, в коммунистическое и демократическое против фашистского – такова парадигма идейно-политической борьбы последнего столетия. Пока классовое начало (после крушения СССР в капиталистической его ипостаси) одерживает верх. По земле сейчас победно шагает так называемая глобализация, смысл которой состоит в установлении мирового господства транснационального финансового капитала путем уничтожения национальной государственности и вообще всего национального в результате культурного и биологического смешения самобытных народов. Финансовому капиталу требуется гомогенная «общечеловеческая» биомасса производителей и потребителей товаров, бездумно, без оглядки на национальные интересы, приносящая прибыль хозяевам крупнейших наднациональных корпораций.

Однако в последнее время усиливается и противоположная, национальная тенденция. Даже в цитадели демократии Европе все больше людей отказываются становиться общечеловеками, существами без пола-возраста-национальности наподобие идолов неолиберальной пропаганды Майкла Джексона или поющей на Евровидении женщины с бородой. В народе просыпается инстинкт самосохранения, продолжения рода – ведь идеальный демократический общечеловек физиологически не может иметь детей, это его квалифицирующий признак.

Любые проявления национального мировоззрения буржуазная пропаганда спешит квалифицировать как «фашистские». Это способ дискредитации, поскольку в массовое сознание внедрена этическая аксиома насчет того, что фашизм, а значит и сам национальный способ мышления, который фашизм олицетворяет, есть абсолютное зло. В наш просвещенный век обвинение в фашизме все равно что обвинение в ереси в Средневековье – безоговорочное основание для тотального осуждения и преследования.

Предлог для такого отношения к фашизму дал нацист Гитлер, развязавший Вторую мировую войну. Но это именно предлог – человеческая история знает не менее кровавых завоевателей, чем германский фюрер. Тот же Наполеон, например, своими агрессивными войнами погубил не меньшую в процентном отношении часть европейского населения Европы, и это не мешает европейцам считать его гением и героем. Да и преступлений против человечества германский фюрер совершил не больше, чем его европейские предшественники, которые в одной только Америке истребили около ста миллионов беззащитных аборигенов, но вошли в историю как великие цивилизаторы и отцы демократии.

Суть дела не в кровопролитии, а в другом. Суть в том, что Гитлер с Муссолини первыми в классовую эпоху капитализма-социализма осмелились утверждать, что национальное в жизни общества главнее социального. Вот это-то как раз совершенно неприемлемо как для капиталистов, так и для коммунистов. Именно на антинациональной платформе «демократические нации» вступили в союз с советскими коммунистами и общими усилиями нанесли поражение гитлеровской коалиции. В результате социальный подход взял верх над национальным. А на фашизм навесили всех собак, чтобы у людей и мысли не возникало вернуться к его идейному наследию.

Конечно, наследие это, мягко говоря, не бесспорно. Гитлеровская теория расового превосходства германцев не соответствует действительнсти ни в общем, ни в частностях.

Во-первых, не существует в природе линейной шкалы для объективного измерения достоинств и недостатков отдельных рас и народов. Здесь все относительно, и соплеменники для человека, даже для африканского пигмея, всяко «выше», «лучше» и «красивее» чужаков. Зависит от того, кто выносит суждение. Для Гитлера «выше» всех были его родные немцы, и это нормально. Ненормально то, что фюрер присвоил им право как «вышей» расе убивать и грабить расы «низшие». Но тут он не оригинален – теория расового превосходства европейцев над цветными лежала в основе многовековой колониальной политики европейских держав.

Во-вторых, превосходство германской расы Гитлер выводил из ее происхождения от древних ариев – создателей великих цивилизаций в Индии и Иране. Современная генетика этот постулат опровергает. Ариями, пришедшими в Индию и Иран с севера, были предки современных русских, а вовсе не немцев. В Германии их потомки, арийцы по гитлеровской терминолгии, составляют менее 20% населения, да и те, скорее всего, продукт онемечивания славянских племен в ходе многовекового Похода на Восток (Дранг нах Остен). В России, Белруссии, на Украине и в Польше сейчас их больше половины всех жителей – именно это арийский мир, а вовсе не Германия и не север Западной Европы.

Словом, гитлеровская теория была ложной. А ложь до добра не доводит, такое у нее свойство. Будто в насмешку, гитлеровское войско разбили русские – те самые, как сейчас оказалось, арийцы, к которым фюрер совершенно напрасно причислял своих соплеменников, на самом деле потомков древних кельтов и германцев, но никак не ариев.

Но это так, к слову. К тому, что гитлеровская расовая теория не является изобретением фашистов и что им принадлежит лишь авторство германского ее варианта. Равно как и антисемитизм – не эксклюзив фашизма, а общий атрибут европейской культуры со времен Древнего Рима.

Социалистическая окраска фашистского феномена тоже не является чем-то исключительным. Это была дань моде того времени, времени подъема мирового революционного движения после победы социализма в России. То есть чистая политическая конъюнктура, как и термин «рабочая» в названии нацистской партии Германии. В НСДАП рабочих было мало. На самом деле ничего социалистического ни в Италии, ни в Германии не было вообще, если не считать таковым подавление непомерной алчности капиталистов, с однй стороны, и классовой борьбы трудящихся, с другой.

В итоге получается довольно неприглядная картина – ошибочная теория, построенная на плагиате, плюс лживая политическая практика. Но, при всем при том, каков результат! Небывалый модернизационный скачок Германии, за шесть лет нацистской власти (с 1933 г. по 1939 г., когда началась война) безо всяких «коренных реформ» превративший ее из полудохлой европейской периферии в сильнейшую мировую державу. А все почему? Все благодаря национальному подходу к развитию страны, породившему синергетический эффект на почве национальной солидарности.

Именно этого боятся сейчас власть предержащие – притягательности национализма, который неизбежно обуздает алчный эгоизм капитала ради блага нации. Потому властная пропаганда и ругает практический фашизм, что он, при всех его недостатках и преступлениях, неопровержимо продемонстрировал цивилизационное преимущество национальной идеи.

Сплоченная нация сильнее классово разделенной, это бесспорно. Как бесспорно и то, что сильные нации не позволят транснациональному капиталу переварить себя в котле глобализации. Отсюда и ненависть власть предержащих к фашизму как радикальной форме национализма. Но отсюда и возрастающий интерес общественности к фашистскму феномену, стремление «исправить» это «имя» - осмыслить и сделать правильные выводы для практической политики.



Александр Никитин

Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»