НАЦИОНАЛЬНЫЙ СОЦИАЛИЗМ ПО-НЕМЕЦКИ И ПО-РУССКИ

Термин «национальный социализм» ассоциируется в массовом сознании с самыми негативными аспектами политики Адольфа Гитлера и его партии НСДАП, что дает либералам и социалистам формальный предлог клеить ярлык «фашистов» правым, исповедующим национально-социалистическую идеологию. Это неправильно, и вот почему.

Дело в том, что идея национальной и социальной справедливости, сама по себе этически безупречная, при ее практическом воплощении в жизнь принимает конкретные формы, определяемые представлением о такой справедливости, которое исторически сложилось у народа, в чьем государстве это воплощение происходит. Но все народы на планете разные, и представления о справедливости у них тоже разные. Как говорится, что русскому хорошо немцу смерть и наоборот.

Еще Платон подметил, что прекрасные в своей полноте и совершенстве идеи, бытующие, согласно его теории, в потустороннем идеальном мире, искажаются, когда они придают форму отдельным вещам в нашем материальном мире, по причине имманентного несовершенства материи, из которой он состоит. Немецкая материя при наложении на нее идеи дает одну форму, а русская при наложении той же идеи другую. Английская – третью, чукотская – четвертую и так далее по числу самобытных народов, воспринимающих одну и ту же идею.

Нас интересуют в первую очередь немецкая и русская материи, поскольку нас, русских национальных социалистов, политические противники ругают «фашистами», как гитлеровцев, пугая нами обывателей, а это неправильно и политически вредно. Требуется внести ясность в вопрос о том, что такое национальный социализм по-немецки и национальный социализм по-русски.

В основе обоих этих политических феноменов лежит идея национальной и социальной справедливости, что явствует из этимологии самого термина «национальный социализм». Только вот представление о такой справедливости у двух народов разное: у немцев оно крайне эгоистическое и ксенофобское, а у русских нет.

Идеология гитлеризма основана на теории биологического превосходства «германской расы» (что само по себе некорректно – не существует такой расы)  над всеми остальными расами. В обоснование этой теории нацистские идеологи выводят происхождение немцев от древних ариев – создателей великих арийских цивилизаций Востока, индоарийской и ираноарийской. Сам факт кровного родства с ариями, согласно авторам теории, дает немцам природное право на господство над «низшими» по отношению к германцам расами, подобных цивилизаций не создавшими, то есть на мировое господство.

Отсюда - лозунг «Дойчланд юбер аллес» («Германия превыше всего», превыше всех остальных государств), утверждающий право немецкого народа огнем и мечом привести к подчинению «низшие», якобы менее развитые по сравнению с ними народы. Это в плане межгосударственных отношений, а на индивидуальном уровне расовое превосходство якобы дает немцам право убивать и грабить людей других национальностей как недочеловеков и полуживотных.

При ближайшем рассмотрении гитлеризм являет собой наиболее последовательное и конкретизированное  воплощение общеевропейской расовой идеологии, которая лежала в основе колониальной политики европейских держав в предыдущие столетия. Испания, Португалия, Англия, Франция, Голландия и прочие европейские державы порабощали народы Америки, Азии, Африки и Австралии, оправдывая свои действия превосходством белой расы. При этом европейцы не гнушались практики геноцида инорасовых «недочеловеков». В одной Америке европейские колонизаторы физически уничтожили около ста миллионов индейцев, жалкие остатки которых сейчас прозябают в самой «демократической» стране мира США в концлагерях, называемых «резервациями».

Гитлеровцы только расширили круг «недочеловеков», включив в него некоторые белые народы неарийского, по их мнению, происхождения, в частности славян, на жизненное пространство которых они претендовали с самых первых шагов НСДАП (см. книгу Гитлера «Майн кампф»). Ничего качественно нового в идейное обоснование расовой теории они не внесли, (даже антисемитизм нацистов имеет глубокие корни в истории всех стран Европы).  Показательно, что одним из видных теоретиков расового превосходства белого человека был современник Гитлера английский премьер Чемберлен.

Нацистское мироощущение было адекватным и справедливым в представлении основной массы немцев, поэтому Гитлер и пришел к власти в Германии. Национальный социализм немцев – это справедливость только для них самих плюс право порабощать и уничтожать другие народы, объявленные «низшими». То есть ксенофобия в крайнем ее проявлении.

Между тем, гитлеровская расовая теория ошибочна от начала и до конца. Во-первых, не существует объективной, линейной шкалы для сопоставления разных народов. Да, белая раса создала современную техническую цивилизацию. Но делает ли это белого человека «выше» негра или индейца с иных, нетехнических точек зрения, например, экологической? Негры с индейцами живут в гармонии с природой, а мы, белые, интенсивно ее уничтожаем. Что полезнее для сохранения жизни на земле? И кто экологически мудрее, то есть «выше»?

Во-вторых, последние исследования ученых-генетиков показывают, что древние арии, построившие великие цивилизации на Востоке, являются предками вовсе не немцев, а современных русских. У нас с ариями одинаковая этническая метка в ДНК, а реконструкция внешнего облика по костным останкам демонстрирует типично «славянскую» антропометрию ариев (не говоря уже о поразительной близости древнеиндийского санскрита, производного от арийского праязыка, с современным русским языком). В Германии преобладают иные этнические маркеры в ДНК, и нет естественнонаучных оснований считать немцев потомками ариев. Перепутал фюрер – напал со своими «низшими» немцами на арийцев, живущих в России, и получил то, что должен был получить согласно его же расовой теории…

Русская национальная материя совсем иная. В русском представлении справедливость должна быть не только для русского народа, но и для всех народов на земле. Этот подход не имеет ничего общего с космополитизмом социалистов и либералов, игнорирующих национальное происхождение человека, а является логическим продолжением социальной психологии на более низких ступенях организациях человеческого сообщества.

Психически здоровый человек любит своих родных детей, это базовый инстинкт, инстинкт продолжения рода. Но эта любовь вовсе не предполагает неприязни к своим племянникам или к соседским детям. Нормальный человек хорошо относится ко всем детям, но свои, родные, ему ближе других. Это естественно, это определено самой природой. На уровне народов то же самое – любовь к своему народу, называемая «национализмом», не означает ненависти к иным народам, для обозначения которой используется термин «ксенофобия».

Отклонение от данной нормы – психическая аномалия. Русским, в отличие от европейцев, такая патология, называемая ксенофобией, не свойственна, они благожелательно относятся ко всем нерусским, что явствует из всей истории становления российской государственности.

Наиболее ярко такое отношение проявляется в отношении тех народов, которые оказались включенными в состав Российской империи в процессе русской территориальной экспансии (часто против их воли). Русские чувствуют себя ответственными за тех, чья судьба оказалась исторически связанной с российским государством, и готовы делиться последним, чтобы улучшить жизнь этих народов и поднять их цивилизационный уровень. Вся история русского империализма тому подтверждение – ни один народ в российском государстве не погиб, не был уничтожен или ассимилирован, все сохранили свою биологическую и культурную самобытность.

Соответственно, национальный социализм по-немецки из-за присущей ему ксенофобии несет иным народам страдания и гибель, а русский национальный социализм – выживание и благополучие. По причине различия в национальной материи внешние проекции одной и той же национально-социалистической идеи в Германии и в России являются противоположными: в Германии это зло для других народов, а в России - добро.  Это что касается первой, собственно национальной части данной идеи.

В социальной части у нас с немцами тоже существует фундаментальное расхождение. Слова «социалистическая» и «рабочая» в названии гитлеровской партии были ничем иным как данью моде того революционного времени. На самом деле рабочих в НСДАП было мало, и никаких социалистических преобразований гитлеровцы, придя к власти, в Германии не провели (наоборот, они запретили даже профсоюзы). Немецкому представлению о справедливости не претит глубокое социальное расслоение общества вследствие капиталистического способа хозяйствования. Социализм по-нацистски сводится к повышению уровня жизни немцев не за счет трансформации социально-экономических отношений в самой Германии, а за счет ограбления других народов. Это немцы полагают справедливым.

В России же капиталистические отношения приживаются с трудом, и их политическая ипостась в виде буржуазной демократии как государственного устройства русским обществом отторгается. В 1917 году не состоялось демократическое Временное правительство помещиков и капиталистов, а в наши дни нация восстает против чиновной олигархии, маскирующейся под парламентскую демократию.

Власть денег, покупаемая за деньги ради денег и называемая буржуазной демократией, естественная для немцев и прочих европейцев, русским явно не по душе. Большевики победили в 17-ом потому, что провозгласили своей целью социальное равенство, созвучное русскому мироощущению. Победили коммунисты только в России, больше тогда нигде, мировой социалистической революции, вопреки теории Маркса, не произошло, и это неслучайно, это обусловлено фундаментальными различиями в культуре русского и европейских народов. Следовательно, и в социальной проекции национальный социализм в Германии и в России разный.

Единственное общее между двумя разновидностями  национального социализма – это единица политического мышления. И немецкие и русские национальные социалисты мыслят категорией «нация», они в первую очередь националисты (гитлеровцы же вообще только националисты, социализм им чужд), и это коренным образом отличает их от адептов двух других фундаментальных течений общественно-политической мысли, социалистического и либерального, одинаково космополитичных. При всех бесчисленных вариациях внутри космополитических течений, все они не приемлют сам национальный подход в политике как таковой. Социалисты оперируют понятием «класс», а либералы понятием «человек», брать за единицу отсчета «нацию» они отказываются.

Соответственно, картина мироустройства в трех этих течениях разная. Националисты представляют человечество состоящим из самобытных наций, а социальные классы и отдельных людей они рассматривают как структурные элементы наций. Социалисты во главу угла ставят классы, национальное и индивидуальное начала они игнорируют. А либералы видят род людской состоящим из множества одинаковых индивидов и значимость национальных и социальных различий между людьми признавать отказываются.

Русский национальный социализм, отражающий особенности русской культуры, органически интегрирует все эти три подхода. Утверждая абсолютный приоритет нации как отдельной биосоциальной сущности и единственного субъекта истории, то есть будучи неукоснительно националистичным, это идейно-политическое течение, в отличие от гитлеризма, не противопоставляет благо нации императивам социальной справедливости, за которые ратуют социалисты, и свободам человеческой личности, которые отстаивают либералы.

Все дело в системе приоритетов. Нация – превыше всего, и ее интересы преобладают над интересами отдельных классов и отдельных людей. С другой стороны, благо нации по определению требует благополучия ее составных компонентов, то есть социальных классов и людей, и гармонии между ними.
С точки зрения классической онтологии (науке об устройстве бытия) такой подход представляется единственно верным. Не может часть ставить свои интересы выше интересов целого, не разрушая это целое. Когда большевики провозгласили приоритет класса пролетариев, нация понесла невосполнимый ущерб: государство оказалось разрушенным, и миллионы русских людей погибли в братоубийственной войне. Похожий вред русской нации нанесли коммунистические бонзы, ради собственных амбиций под либеральными знаменами разрушившие СССР и погубившие огромное количество человеческих жизней.
Национальный подход к эволюции человеческих сообществ наименее травматичен по сравнению с прочими, поскольку целое по самой своей природе не может заниматься саморазрушением, ослабляя или тем более уничтожая свои органические части – социальные классы и людей. Это претит национальной идее, которая сводится к продолжению жизни нации.

Другое дело, когда отдельные социальные классы или отдельные люди своими действиями создают угрозу существованию нации или препятствуют ее развитию. Например, социальная группа нынешней чиновно-олигархической «элиты», узурпировавшая политическую власть в России, своей  патологической русофобией и неуемной алчностью губит нацию, и поэтому нация ее отторгает.

Таким образом, кроме совпадения наименований и единицы политического мышления между немецким и русским национальными социализмами ничего общего не существует. Это противоположные политические философии. И их противоположность обусловлена особенностями национальной культуры немецкого и русского народов. Гитлеризм в России невозможен так же, как русский национальный социализм в Германии. Идея одна, национально-социалистическая, но человеческая материя, которую она форматирует, разная, поэтому и результат разный. И ничего с этим поделать нельзя, потому что изменить душу народа невозможно, это выше человеческих сил.

Как бы космополиты-социалисты и космополиты-либералы ни пытались скомпрометировать русскую национально-социалистическую идею в глазах общества, приравнивая ее к «немецкому фашизму», она все равно постепенно берет верх в массовом сознании. Восстановление грубо нарушенного национального и социального равновесия в России все острее встает на политическую повестку дня, и германский фашизм здесь совершенно ни причем.

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»