Олигархия и национальный социализм в России

Суть олигархической системы правления заключается в сращивании капитала с государственной властью. В Российской Федерации такой симбиоз власти и денег за последние годы принял всеобъемлющую и завершенную форму. Высшие чиновники по объему личного состояния нередко обгоняют крупнейших предпринимателей, а известные бизнесмены все чаще сами занимают руководящие посты на госслужбе.

Разумеется, чиновники-олигархи стараются не выпячивать свое богатство на всеобщее обозрение, поскольку его происхождение является откровенно криминальным (казнокрадство, взяточничество и т.п.), и никаких законных возможностей разбогатеть у них нет. Попытки легализовать неправедно нажитое, как показывает опыт бывшего мэра Москвы Лужкова, который тужился представить свою бывшую секретаршу и нынешнюю жену гениальной бизнесменшей, делают чиновника уязвимым для нападок со стороны недоброжелателей. Поэтому высшие чиновники в свободное от государственных забот время предпочитают наслаждаться своими сокровищами в укромной тени купленных ими испанских вилл и лондонских особняков.

Происхождение богатства олигархов-предпринимателей по существу не менее преступно (кража госсобственности), но формально легитимизировано «приватизацией» общенародного имущества, которая явилась крупнейшей мошеннической махинацией в истории человечества, и отсутствием претензий к их текущей финансово-экономической деятельности со стороны правоохранительных органов (против столпов олигархической власти правоохранители пойти не могут, даже если бы захотели).

Но сути дела эти нюансы не меняют, олигарх и большой начальник в современной России одно и то же. Это человек, обладающий одновременно административной властью и богатством. Причем одно постоянно конвертируется в другое: за деньги покупаются руководящие должности, а власть, которую эти должности дают, используется для расхищения народного добра, то есть для добычи новых денег. Круговорот должностей и денег принял устойчивый и системный характер, позволяющий говорить об установлении в России общественного строя, имеющего классические, еще со времен древней Греции известные признаки олигархии.

Российская олигархия, как и всякая другая, в социальном отношении представлена крайне ограниченной группой лиц. Количество олигархов в России в абсолютном выражении очень невелико - несколько десятков «семей». По отношению к 140-миллионному населению державы это ничто. Поэтому об олигархии нельзя говорить как о социальном «классе» или даже «прослойке». Это лишь «группа», но именно она обладает всей полнотой власти в Российской Федерации и контролирует всю экономику страны.

Свое господство российская олигархия осуществляет в полном противоречии с действующим законодательством, включая Конституцию РФ. Конституционные процедуры формирования государственной власти формально имитируются ради успокоения российского общества и в угоду западным демократиям, но по существу это лишь ширма, скрывающая тоталитарную олигархическую диктатуру.

Олигархия по самой своей природе антисоциальна, поскольку она присваивает львиную долю национального богатства за счет беспощадной эксплуатации природных, производственных и людских ресурсов России. Люди живут впроголодь, и страна не развивается, поскольку выделяемые в госбюджете средства на развитие олигархи разворовывают.
Показательно в этом отношении, что, по оценкам экспертов, в системе крупнейшей полугосударственной корпорации «Газпром» расхищаются до 80% средств, выделяемых на развитие. Это значит, что коэффициент полезного действия на инвестиционном направлении в компании составляет 20%. Иначе говоря, одна пятая часть капиталовложений идет на дело, а четыре пятых – на личное обогащение газпромовского руководства и «крышующих» его чиновников в правительстве.
Аналогичная ситуация сложилась в оборонно-промышленном комплексе, да и вообще повсюду в народном хозяйстве, где присутствует государство. Но и частный сектор не исключение, олигархам-предпринимателям еще сподручнее направлять ресурсы, украденные у государства при содействии олигархов-чиновников, себе в карман, а не на развитие.
Таким образом, КПД современной российской экономики сопоставим с КПД паровоза, что не позволяет стране двигаться вперед по пути прогресса. Россия и не движется. Застой, начавшийся еще при «развитом социализме», продолжается и усугубляется по сей день, приняв другие формы, гораздо более извращенные, чем при советах. Партийно-хозяйственная номенклатура позднего СССР оказалась не в состоянии обеспечить эффективное развитие страны в силу фундаментальных структурных дефектов советской системы, а нынешняя олигархия просто разворовывает оставшиеся с того времени ресурсы, из-за чего социалистический застой перерос в «демократический» регресс. Негативная динамика развития, связанная с олигархической природой государственной власти, ставит под угрозу само выживание нации, в силу чего российская олигархия, в дополнение к антисоциальному, имеет еще и антинациональный характер.

Между тем природа вообще и природа общественного развития, в частности, не терпит топтания на месте и тем более отката вспять. Основной закон бытия социума – это прогресс. Когда общественно-политическая система не обеспечивает продвижения вперед, нация, оказавшаяся из-за этого под угрозой гибели, ее перестраивает, в зависимости от обстоятельств эволюционным или революционным путем. Эволюционный путь предпочтительнее, поскольку он связан с меньшими непроизводительными затратами общественной энергии, но не всегда возможен.
Трансформация общественно-политической системы, препятствующей прогрессу (как эволюционная, так и революционная), происходит методом удаления тех структурных элементов системы, которые мешают государству и обществу развиваться, и замены их на нечто противоположное. Это частный случай универсального закона диалектики, касающегося единства и борьбы противоположностей. Ярче всего действие этого закона проявляется в экстремальных ситуациях – ситуациях революций.

Так, антисоциальная монархия, мешавшая промышленному развитию, в 1917 году была в России заменена на противоположную ей социальную диктатуру большевиков, которая осуществила стремительную индустриализацию страны. В 1991 году впавшая в застойный маразм диктатура КПСС, которая сковывала творческие силы нации, уступила место буржуазно-демократической, по утверждениям авторов «коренных реформ», общественной системе. Но поскольку социальной опоры для подобной системы - предпринимательского класса и так называемого «среднего класса» в лице высокооплачиваемых наемных работников государственного и частного секторов - в стране не было физически, новый общественно-политический строй закономерно принял форму олигархической диктатуры. Основные средства производства и власть в государстве под пропагандистскую шумиху насчет «свободы и демократии» захватила кучка наименее разборчивых в средствах авантюристов, которые и стали олигархами.
Нынешняя диктатура олигархов еще в меньшей степени отвечает потребностям развития страны, чем царский и советский режимы. Те режимы были свергнуты народом после того, как, каждый в свое время, выполнили стоявшие тогда перед Россией исторические задачи и начали тормозить прогресс. Монархия сформировала огромную русскую империю, а советская власть, совершив стремительный модернизационный скачок (какой ценой – другой вопрос), обеспечила победу России в вооруженном столкновении с объединенными силами континентальной Европы во главе с Гитлером и, соответственно, выживание нации.

А современная олигархия? Что полезного она совершила или хотя бы может совершить в будущем для государства и народа? Очевидно, что нет и не будет от нее никакой пользы, один вред. Это чисто паразитический нарост на теле нации, натуральная раковая опухоль. Поэтому исторически она обречена как временное недоразумение, эдакий уродливый зигзаг судьбы. Причем от воли человека будущее олигархической власти не зависит, поскольку в живой природе действует непреложный закон развития – то, что мешает выживанию организма, в данном случае организма нации, в процессе эволюции отторгается (конечно, если только сам организм раньше не гибнет).
 Однако не так все просто. Еще Гегель утверждал, что все действительное разумно (в смысле целесообразно). Это общая закономерность в живой и косной природе. Значит, и нынешняя российская олигархия в чем-то «разумна», имеет какую-то положительную функцию в исторической эволюции России, сколь бы парадоксальным это утверждение ни казалось. Какую?
Поскольку сама по себе олигархия однозначно вредна, ее позитивная роль в истории может быть только промежуточной, подготовительной. Подобно импотентному и нежизнеспособному Временному правительству, в 1917 году расчистившему путь большевистской диктатуре, современная российская олигархия что-то готовит. Что именно?
Теоретический ответ на этот вопрос следует искать в диалектике общественного развития, а практический – в динамике общественных настроений в Российской Федерации. Диалектика провозглашает универсальность закона единства и борьбы противоположностей. В данном случае этот закон гласит, что на смену устаревшему общественно-политическому строю приходит строй, прямо ему противоположный по основным конституирующим параметрам, а именно национальному и социальному. Это обязательно, иначе не бывает. Однако при замене случаются некоторые промежуточные, переходные этапы и паузы.

Такой переходный этап имел место в России, когда на смену царскому абсолютизму, национальному и антисоциальному, сначала пришла буржуазная демократия в лице Временного правительства, тоже национальная и антисоциальная. По большевистской терминологии, до февраля 17-го в России была власть помещиков и капиталистов во главе с императором, а после установилась власть тех же помещиков и капиталистов во главе с премьер-министром. То есть сменилась форма государственной власти, но ее существо осталось прежним.

Между тем действие диалектического закона единства и борьбы противоположностей формой не ограничивается, главное – существо. Формальная замена шила на мыло не решает основной задачи, каковой всегда является возобновление прогресса, для которого нужна альтернатива по существу. Поэтому буржуазное Временное правительство, которое существенно не отличалось от царского, не отвечало принципам диалектики развития, требующим борьбы противоположностей, и оказалось временным. Историческая роль его создателей-либералов свелась к тому, чтобы играми в демократию преодолеть сопротивление царского режима (прежде всего расшатать дисциплину в армии), разрушить его изнутри и способствовать распространению революционных настроений в массах. С этой ролью они  справились блестяще, и благодаря им в октябре 1917 года к власти в России, в строгом соответствии с диалектикой, пришла полная и существенная противоположность монархии в лице социальной и антинациональной (антирусской) советской власти.
В 1991 году на смену изжившей себя коммунистической диктатуре, социальной и антинациональной, под буржуазно-демократическими лозунгами (как и в 17-ом) к власти в России пришла олигархия, не менее антинациональная, чем советская власть, но вдобавок еще и антисоциальная.

Налицо, во-первых, частичная преемственность олигархии по отношению к советам – в социальном отношении они противоположны, но в национальном тождественны друг другу, поскольку олигархия без изменений продолжает ленинскую национальную политику большевиков, основанную на русофобии. Это значит, что не выполнены условия диалектического закона единства и борьбы противоположностей – новая система должна быть противоположна старой по всем основным параметрам, только в этом случае она может оказаться устойчивой. Половинчатость не удовлетворяет требование коренной перестройки системы в целях развития на качественно новых принципах. Соответственно, российская олигархия представляет собой явление временное, переходное.

Во-вторых, образовался полный антагонизм власти и народа в обеих важнейших сферах жизнедеятельности - национальной и социальной. Такого раньше не было. Царская власть, при всей ее антисоциальности, зиждилась на национальной идее, религиозно оформленной в виде русского православия. Советская власть, патологически антинациональная, располагала политической опорой в народе благодаря популярности идеи социальной справедливости. У нынешней олигархии нет ни того, ни другого, ни чего-либо иного, вообще никакой точки опоры в народе. Она висит в полном политической вакууме, что само по себе есть явление в политической истории человечества исключительное. Такого просто не бывает. Власть без политической опоры все равно, что стены дома без фундамента, стоящие прямо на песке – расползаются в первый же дождь. Зачем столь противоестественная и нежизнеспособная конструкция оказалась нужной эволюции?
Похоже, главным образом затем, чтобы обозначить в общественном сознании ту противоположность олигархии, в которой действительно нуждается Россия для дальнейшего ее развития (по принципу «посмотри, как есть, и сделай наоборот»). Олигархия из-за ее вопиюще антинационального и антисоциального характера в глазах нации стала абсолютным злом, а противоположное олигархическому злу добро, согласно закону единства и борьбы противоположностей, это общественно-политическое устройство на основе противоположных олигархии принципов национальной и социальной справедливости, то бишь национальный социализм.

В 1917 году Россия была беременна марксистским социализмом, но родам мешал царский абсолютизм – сильный властный режим, свергнуть который политически активные марксисты сами не могли. Труд по родовспоможению взяли на себя российские либералы, те самые, которые сформировали затем никчемное Временное правительство. Это они демократической демагогией разложили силовые опоры царизма. Потом пришел революционный матрос, «временных» прогнал и привел большевиков, которые предложили нации полную противоположность старому режиму и, по закону диалектики, стали благодаря этому хозяевами страны на следующие семьдесят лет. Так российские демократы сыграли роль революционного буфера, обеспечившего переход от старого царского режима к новой советской власти.
В 1991 году Россия была беременна либеральной демократией, которая трактовалась обществом как противоположность коммунистическому тоталитаризму. Но в силу объективных причин на свет появился уродливый и нежизнеспособный плод в виде олигархии – иной, не коммунистической, но оттого не менее отвратительной вариации тоталитаризма. Очевидно, что это очередной кратковременный эволюционный буфер между советским режимом и идущим ему на смену новым общественно-политическим строем, национально-социальным.

Сейчас Россия беременна национальным социализмом и ничем другим именно благодаря олигархии, единодушно отторгаемой обществом, которое, как в 17-ом и как в 91-ом, жаждет противоположного существующему. А противоположное олигархии – это национальный социализм и есть. Олигархия потребовалась стране потому, что противоположности не только борются друг с другом, но и составляют неразрывное единство, меняющее направления общественного развития, когда одна побеждает другую.

Победа национально-социальной парадигмы общественно-политического устройства в отсутствие парадигмы антинационально-антисоциальной невозможна. Национальный социализм не мог в России победить советский социализм именно потому, что он не является полной противоположностью советам, а противоположен им только в национальном отношении. В социальном плане социализм он и есть социализм. Хотя представления о социальной справедливости у марксистов сильно отличаются от мировоззрения националистов, победа одной разновидности социализма над другой выглядела бы парадоксом, а эволюция парадоксов не терпит. (В этом смысле симптоматично решение советского руководства называть гитлеровский режим в Германии не национал-социалистским, как его определяли сами немцы, а «фашистским», хотя фашистами именовали себя только итальянские последователи Муссолини. В Кремле ощущали противоестественность ситуации противостояния двух социализмов, гитлеровского и ленинско-сталинского, и пошли на подмену понятий.)

Другое дело олигархия. Тут все ясно. Противоположность национальному социализму полная, значит, единство противоположностей налицо, как и борьба между ними. Императивы диалектики соблюдаются как в социальном, так и в национальном отношениях, и общественное развитие идет по предписанному природой вещей сценарию. За кем победа и будущее – ясно, тут и думать не надо.

К тому же рядящаяся по необходимости в либеральные одежды российская олигархия, подобно Временному правительству, которое помогло большевикам в 17-ом году, облегчает приход национальных социалистов к власти, разложив и разрушив демократической демагогией могучий тоталитарный режим большевиков. Силовой атакой в лоб его было не опрокинуть, как и царский режим в начале прошлого века. «Демократы», подобно глистам, истощили советский организм изнутри точно так же, как семью десятилетиями ранее они подорвали способность монархии к сопротивлению. Сам же созданный ими олигархический режим аналогичен Временному правительству - он политически изолирован от общества и только ждет, когда придет очередной революционный матрос и объявит министрам-олигархам, что караул устал.
То обстоятельство, что Временное правительство просуществовало всего полгода, а «демократическая» олигархия нашего времени держится уже двадцать лет, также предопределено диалектически и исторически. С точки зрения диалектики буржуазное Временное правительство вообще не являлось противоположностью царскому – те же помещики и капиталисты, только фамилии другие. То есть, никакой диалектики развития в февральской революции заложено не было, поэтому образованный ею режим и просуществовал только с февраля по октябрь. Нынешняя олигархия противоположна советской власти своей антисоциальностью, что само по себе образует некий потенциал движения, хотя и негативный, который продлевает ее существование.

В историческом плане сравнительное долголетие олигархии обусловлено тем, что идейный террор большевиков был не в пример сильнее царского, за семь десятилетий общество оказалось зомбированным коммунистической пропагандой, и нации требуется время, чтобы в условиях относительной свободы слова придти в себя, осознать истинное положение дел в стране и свои жизненные интересы. Тотальный контроль олигархических властей над электронными СМИ замедляет процесс идейного отрезвления, но не может его приостановить, и сейчас нация как раз начинает понимать, что к чему.
В обществе все отчетливее видна нарастающая динамика изменения настроений в направлении идеалов национальной и социальной справедливости. Это и есть практическое подтверждение предыдущих теоретических выкладок и исторических аналогий. Практика, как известно, является критерием истинности теории, и когда практика совпадает с тем, что должно происходить согласно теории, это значит, что теория, пока еще не реализованная до конца в реальной действительности, тем не менее, дает верный прогноз на будущее.

В данном случае прогноз однозначен. Объективная логика общественного развития, исторические параллели и прикладная социология дружно говорят о том, что в ближайшем будущем Россию ждет национально-социальная трансформация общественно-политического строя (эволюционная или революционная зависит от стечения обстоятельств). Это надо понять и принять, как и историческую роль российской олигархии в качестве локомотива движения страны к русскому национальному социализму.

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»