Партия, партия, еще раз партия и опять партия!

Приходится снова и снова разъяснять абсолютную необходимость наличия в стране настоящих политических партий. Приходится потому, что в общественно-политической действительности современной России скомпрометирован сам термин «партия». Люди видят, что организации, называемые у нас «партиями» и формирующие так называемую «сложившуюся политическую систему», на самом деле являются манипулируемыми бюрократией муляжами. Все без исключения. И люди начинают думать, что любая «партия» всегда и везде представляет собой именно такое непотребство и что слово «партия» является синонимом слова «обман».
Официальные российские «партии» действительно таковы. Именуясь «партиями», они лишены существенных признаков, отличающих настоящую политическую партию. Таких существенных признаков два:
- политическая идеология, то есть конкретизированная идея по обустройству государства и общества;
- партийная организация, состоящая из положенного по Закону количества граждан страны, эту идеологию разделяющих и готовых бороться за свои убеждения.
Из всех семи официальных «политических партий», которые бюрократический аппарат наделил правом участвовать в выборном процессе, ни одна не обладает двумя этими признаками одновременно и поэтому партией не является.
У «Единой России» есть разветвленная организация, совпадающая по структуре и кадровому составу с вертикалью власти, но единственная ее внятная идея сводится к преклонению перед персоной «национального лидера». А это идея не политическая, а религиозная, что превращает единороссов в причудливый гибрид профсоюза начальников и еретической секты, воздвигшей себе кумира и молящейся на него (куда только патриархия смотрит).
Организация имеется и у КПРФ (хотя сейчас уже очень немногочисленная по причине естественной убыли людей старшего поколения), она досталась Зюганову в наследство от КПСС в виде части коммунистического актива. Но у КПРФ, в отличие от КПСС, нет партийной идеи: невозможно понять, за кого выступает руководство нынешних российских «коммунистов», за «красных» или за «белых».
У двух других думских партий, «Справедливой России» и ЛДПР – ни организации (неоткуда ей взяться, поскольку подневольных госслужащих Путин прикомандировал к «партии власти», а партийно организованное советское наследие приватизировал Зюганов), ни идеи, вокруг которой организация могла бы возникнуть с нуля (лучше даже не пытаться понять, что проповедуют лидеры этих двух «партий», можно рассудком тронуться).
Во внедумской части «сложившейся политической системы» из трех «партий» только одна может претендовать на идеологическую определенность – «Правое дело». Пусть у нее абсурдное название, поскольку никакого отношения к «правым» в общепринятом толковании этого термина данная «партия» не имеет, а объединяет прозападнических либералов, «леваков» по самой их природе. Пусть мировоззрение этих людей вызывает отторжение открытой государственной изменой и патологической русофобией. Все это так. Но хотя бы понятно, во что они хотят превратить Россию, а это и есть политическая идеология, для всякой партии необходимая и у других отсутствующая.
Если бы еще у «Правого дела» была партийная организация, насчитывающая достаточное количество живых людей, это была бы полноформатная политическая партия. Но организации нет и быть не может по двум причинам. Во-первых, по причине врожденной недееспособности столичной либеральной интеллигенции, которая с подачи кремлевского начальства это самое «Правое дело» и замутило в пику «оранжевым». Во-вторых, и это главное, из-за абсолютной политической импотенции либеральной идеи в России после гайдаровских «реформ» и продолжающей их путинской политики «стабильности». Либерал, даже если он самозванно заявляет себя «правым», у нас в стране слово ругательное, почти нецензурное и останется таковым еще надолго. Попытка обмануть людей названием, искажающим суть идеологии, не может скрыть либеральности «Правого дела», и набрать в России требуемое по Закону количество членов партии (сейчас 45 тысяч) невозможно – стольких либералов в стране просто нет физически.
У двух других внедумских партий («Яблоко» и «Патриоты России») не только организации нет, но и какой-либо понятной идеи, даже такой противной, как у «Правого дела».
Вот и все. Это вся «сложившаяся политическая система», состоящая из «политических партий», таковыми на самом деле не являющихся. То есть полувиртуальный мираж.
Бюрократический аппарат, эту систему «сложивший», тем самым загнал высшее государственное руководство в ловушку. С одной стороны, для чиновников это очень удобно, поскольку такая недееспособная система не мешает им творить произвол и грабить страну. Но, с другой стороны, государственная власть в России оказалась лишенной политической опоры в народе, которой может быть только реальная политическая система, живущая реальной политической жизнью реальных политических партий, которые выражают реальные интересы и устремления различных групп населения.
По-другому просто не бывает. Точнее, бывает – в предельно упрощенном виде в тоталитарных однопартийных диктатурах, сосредоточенных на воплощении в жизнь захватившей народ партийной идеи (самые яркие примеры: ленинский социализм в СССР и гитлеровский нацизм в Германии). Но при нынешней партийно-политической системе тоталитарная диктатура в России в принципе невозможна именно из-за фундаментальной безыдейности существующих «партий».
Нет во всей этой «сложившейся системе» такой идеи, которая могла бы овладеть умами людей настолько, чтобы общество согласилось терпеть тоталитаризм ради ее осуществления. У сталинской партии такая идея была, и у гитлеровской партии была. А у наших «системных» партий нет не только столь мощных идей, но и вообще никаких. И партийных организаций, которые могли бы тоталитарную диктатуру осуществлять на практике, тоже нет – не считать же реальными партийными организациями профсоюз коррумпированных чиновников под названием «Единая Россия» и профсоюз ностальгирующих по СССР пенсионеров в виде КПРФ.
Из-за невозможности установить открытую диктатуру захватившая власть и собственность в России олигархия вынуждена имитировать демократический процесс на основе Конституции. Но делать это с каждым годом становится все сложнее – люди просто перестают ходить на выборы. Они не понимают, ради чего голосовать, коли никто из участников выборов не в состоянии объяснить им, что же именно он собирается делать, в чем заключается его политическая идея. Это во-первых. А во-вторых, замусоленная колода «сложившихся» участников имитации политической жизни потеряла доверие граждан из-за систематического обмана доверия избирателей. Обещают одно, а делают совсем другое – то, что велит им властвующая «элита». Так что голосуй, не голосуй, толку от этой «системы» никакого.
Бюрократы-кукловоды, режиссирующие спектакль под названием «партийно-политическая жизнь в России», это видят и пытаются реальную политику подменять политтехнологиями, которые в конечном итоге сводятся к попыткам манипулировать массовым сознанием через контролируемое властями телевидение. Действительно, объектив телекамеры – это очень большое увеличительное стекло. Настолько большое, что может инфузорию увеличить до размеров слона. Но это только в виртуальном пространстве телеэфира. В реальной жизни инфузория останется инфузорией, сколько ни показывай ее в гипертрофированном виде по телику. А живой слон не исчезнет из-за того, что не попал в объектив телекамеры, у него даже аппетит не ухудшится. На то она и реальная действительность, что реальные вещи остаются в ней самими собою независимо от ухищрений телеоператора, ограниченного в его искусстве пределами телевизионного экрана.
Цель такого оптического обмана заключается в том, чтобы убедить зрителей считать инфузорию слоном. На какое-то время, очень непродолжительное, сделать это удается. Но жизнь все равно берет свое. Одно дело любоваться по ящику мужественным обликом «национального лидера», который ночами не спит, только и делает, что заботится о простом народе. Совсем другое – каждый день видеть то, что творится на работе (у кого она есть), в магазине и на улице вследствие его политики. А поскольку разница между виртуальной картинкой и реальной жизнью разительна, теленовостям люди просто перестают верить. И это неизбежно. Долгое время обманывать целый народ нельзя, это закон природы.
Упорные попытки зомбировать людей, выдавая черное за белое, только увеличивают политический отрыв власти от народа, и заполнить его телеложью невозможно в принципе. В конечном итоге такая ложь лишь усугубляет положение, дополнительно нагнетая социальную напряженность. Люди не любят, когда их считают идиотами. Для властей, которые этим грешат, дело всегда кончается плохо, это закон истории.
«Плохой» конец нынешнего российского режима виден уже невооруженным глазом. Видят его все – и правые, и левые, и оранжевые, и коричневые, и сами чиновники, «сложившие» политическую систему, которая своей несостоятельностью вот-вот их погубит. В обществе, согласном в том, что дальше «так жить нельзя», идет активная дискуссия о том, как жить будет можно. «Кто виноват» – всем ясно. Но вот вопрос «что делать» вызывает острые разногласия.
Одним из важнейших пунктов таких разногласий является вопрос о соотношении партийно-политической и общественной форм проявления социальной активности народных масс. Распространено мнение о том, что власть чиновников-олигархов должна быть свергнута решительными действиями широкого фронта общественных организаций. Имеются в виду объединения разных «народных дружин» и «ополчений», которые отнимут власть у антинародного режима и передадут ее народным соборам, либо конституционным совещаниям, либо каким-нибудь другим органам народовластия (аналогам Учредительного собрания или Съезда Советов в начале прошлого века), формируемым опять-таки общественными организациями. И таким образом будущее России как-то определится само собой. Сторонники этой теории не видят в ней места для политических партий.
И это неправильно. Это проистекает не только из вполне объяснимой антипатии к нынешним российским «партиям», но и из непонимания фундаментального отличия политической партии от общественной организации.
Общественная организация есть объединение людей по специфическим человеческим интересам ради продвижения именно этих интересов, не более того. Таковы ассоциации экологов и филателистов, спортивные клубы и ветеранские организации, союзы писателей, группы правозащитников и т.д. По своей природе и по Закону общественная организация не может участвовать в политической борьбе, то есть в борьбе за власть. Идея, которой такая организация живет, это не политическая идея, то есть не идея всестороннего обустройства государства и общества после прихода к власти. Общественная организация на это и не претендует. Призыв «Вся власть – филателистам!» очевидно абсурден.
Что сделает общественная организация, если вдруг ей достанется власть в государстве? Нетрудно представить, что филателисты всех заставят собирать марки, художники – рисовать картины, а ветераны-десантники устроят населению массовую парашютную подготовку. Просто потому, что ничто иное их по большому счету не интересует. Люди в общественных организациях состоят разные, с разными политическими взглядами, но в эти организации они собрались безотносительно к политическим взглядам, а только для осуществления неполитических устремлений, которые одни их в организации и объединяют. Такие монопрофильные организации по интересам, генетически аполитичные, и называются общественными.
Иное дело – политическая партия. В партию люди объединяются, чтобы реализовать политическую идеологию этой партии, чтобы, придя к власти, изменить жизнь народа и облик государства в соответствии с этой идеологией. Изменить жизнь всего народа и облик всего государства, а не какой-либо отдельной социальной или профессиональной группы людей, например филателистов или парашютистов.
Поэтому конституирующим признаком реальной политической партии, помимо партийной идеологии и партийной организации, является ее разнообразный кадровый состав. Настоящая партия представляет собой союз единомышленников из самых разных социальных слоев и групп, и в этом еще одно ее отличие от общественной организации.
«Партия» ветеранов-афганцев – это не партия, а общественная организация, равно как «партия» казаков, «партия» спортсменов или «партия» писателей. В настоящей партии объединяющим людей фактором является не их сословное или корпоративное положение, не их увлечения, а общая для всех партийцев политическая идея, конкретизированная в форме политической идеологии и трансформированная в план практических действий, который называется программой партии. Поэтому в настоящей партии так или иначе представлены практически все группы и слои населения.
Мнение, согласно которому общественную организацию можно легко преобразовать в политическую партию, в корне ошибочно. Смена юридического статуса не влечет за собой изменения сути. Так, если назвать партией общество трезвенников, то окажется, что в такой «партии» монархисты соседствуют с республиканцами, коммунисты с буржуазными демократами, фашисты с либералами и т.п. Соответственно, действовать как единая политическая партия трансформированная таким образом общественная организация не сможет. Политические разногласия не мешают членам общественной организации дружно работать на избранной ими общественной стезе, но сразу расколют эту организацию, как только ее попытаются переиначить в партию.
То, что в «сложившейся политической системе» настоящих партий нет, печально. Тем хуже для этой системы и для режима, который ее породил. Но это не значит, что политические партии России не нужны вообще, как утверждают апологеты борьбы за власть в стране силами одних только общественных организаций. Партии нужны хотя бы потому, что единственной идеей, способной побудить разноплановые общественные организации к совместным действиям политического характера, может быть только негативная идея «Долой!».
«Долой антинародный режим!» - это правильно. Так сейчас думают практически все, в том числе многие внутри самого этого режима. Но что делать после реализации этой задачи? В чем конструктив? Разрушить недостаточно, нужно на месте разрушенного построить нечто новое, иначе все просто с голоду помрем.
И вот здесь несостоятельность конгломерата общественных организаций как политической силы проявляется со всей очевидностью. Потому что после победы над «антинародным режимом» филателистов потянет к маркам, казаков к лошадям, а десантников, понятное дело, к парашютам. Единого целостного видения нового устройства России, то есть общей политической идеологии у них нет и быть не может – не их, общественников, это дело, у них свое.
За примерами далеко ходить не надо. Россия, год 1612. Союз общественных организаций, вошедший в историю под названием «Народное ополчение Минина и Пожарского», сверг государственную власть засевших в Кремле поляков и их боярских холуев. Негативный политический лозунг «Долой!» реализован. Что же происходит потом? А потом в дело вступают тогдашние политические партии – боярские кланы и через Земский собор возводят на трон Михаила Романова. Насколько известно, мнением Минина и даже мнением Пожарского, хотя он и князь был, никто при этом особенно не интересовался, а сами они в политический процесс не лезли – сделали свое общественное дело, и Отечество им за это благодарно.
Другой пример. Россия, год 1917. Разные общественные организации, в основном солдатские и рабочие, под лозунгом «Долой!» разогнали остатки саморазложившегося Временного правительства. Власть в стране перешла к общественным организациям – Советам, в которых сразу же ведущие позиции заняли политические партии, в основном анархисты, эсэры, меньшевики и большевики. Это было неизбежно потому, что только они, партии, имели представление о том, что делать после завершения операции «Долой!».
Сами солдаты с матросами и рабочие с крестьянами, практически совершившие всю революционную работу по «свержению», не знали, что после состоявшегося «свержения» делать с Россией как государством и обществом, и их общественные лидеры гнули каждый в свою, близкую именно ему сторону. Партия большевиков выдвинула наиболее понятные каждому из них лозунги типа «Земля крестьянам!», «Фабрики рабочим!», «Вода матросам!», и большинство общественных организаций поддержали Ленина с Троцким, которые благодаря этой поддержке разгромили своих менее идеологически внятных конкурентов в борьбе за власть в государстве.
Народные массы через свои общественные организации приняли большевистскую партию как «свою» и вознесли ее на вершину политической власти (о чем многие потом горько пожалели, но было уже поздно). Теоретически это могла быть какая-нибудь другая партия. Но обязательно политическая партия, выражающая интересы широкого спектра общественных организаций. Это не могла быть общественная организация в ряду прочих, потому что остальные прочие не согласились бы на ведущую роль одной из них.
Вряд ли матросы приняли бы власть крестьянских союзов, или рабочих организаций, или общества филателистов – с какой это стати подчиняться сухопутным крысам, которые и моря не нюхали? К тому же матросам не нужны ни земля, ни фабрики, ни почтовые марки, нужна только вода.
А вот партия – совсем другое дело, потому что она не стоит в одном ряду с общественными организациями. Нельзя перечислять через запятую «рабочие, солдаты, матросы, большевики» и отдавать предпочтение кому-то из них, поскольку большевики (равно как меньшевики, эсэры и другие партии) одновременно и рабочие, и солдаты, и матросы. На то она и партия, чтобы выражать интересы разных социальных слоев и групп и под знаменем своей политической идеи, принятой этими слоями и группами, вести в светлое будущее всех участников народного движения.
То же самое сейчас. Десантники не примут лидерства правозащитников и наоборот. Филателистам малопонятны устремления экологов, а спортсмены-каратисты равнодушны к милым сердцу казаков лошадям. И так далее, до бесконечности.
Именно поэтому России в дополнение к общественным организациям как воздух нужны политические партии, конечно, настоящие, а не контрафактные из «сложившейся политической системы». Только политическая партия по своей природе и по Закону способна объединить актив общественных организаций вокруг политической идеи и направить социальную энергию их участников и широких народных масс в конструктивное русло политического созидания.
Как минимум одна такая партия в стране есть, в этом мы уверены, потому что это наша партия, Партия защиты российской Конституции (ПЗРК) «РУСЬ». У ПЗРК имеется четкая национально-патриотическая идеология с жестким социальным уклоном. Есть организационная структура в 70 регионах страны, костяк которой составляет актив, естественным образом сложившийся за последние два десятилетия и включающий лидеров различных общественных организаций. В партии состоят люди разного национального происхождения и разных вероисповеданий, люди, занимающие в социуме разное, порой диаметрально противоположное положение. Это организованное сообщество политических единомышленников, обладающее всеми признаками настоящей политической партии.
Более того, у ПЗРК есть многолетний опыт политической борьбы в современной России. В разных форматах деятельности ее актив пережил гонения и провокации властей, измену подставных «народных вождей» и продажных политических союзников. Пережил и только окреп, закалился.
Бюрократия отказывает ПЗРК в государственной регистрации из опасения, что, получив благодаря регистрации право участвовать в выборах, партия сломает заранее расписанные в кабинетах чиновников таблицы результатов голосования и вообще своей «настоящестью» порушит игрушечную «политическую систему», которую бюрократы «сложили» и в которую они до сих пор играют, как дети, на потеху российскому обществу и всему миру.
Очень даже вероятно, что именно так и случится. Даже наверняка порушим. Но принципиально важно то, что произойдет это порушение в рамках Закона, на правовой основе действующей Конституции и в духе эволюционного преобразования страны. Отказывая ПЗРК в госрегистрации, чиновничество только нагнетает политическую напряженность в обществе, подталкивая его к революционному порогу. Люди не любят, когда власти ущемляют их законные права, не только социально-экономические, но и политические.
Похоже, что олигархическая «элита» и управляющее ее делами правительство выбрали путь силовой конфронтации с народом, путь заведомо для них проигрышный. Ну что ж. Это не наш выбор, но мы сможем уверенно действовать и в буйстве революционной стихии. Наша партия и особенно дружественные ей общественные организации лучше других к этому приспособлены.
Так что не все в России безнадежно. Существуют не только общественные организации, многие члены которых настроены на решительные изменения, но и по меньшей мере одна настоящая политическая партия, способная объединить усилия этих людей и ясно видящая то будущее, которое нужно нации. На наиболее остром этапе социального противостояния, в который втягивается российское общество, этого достаточно. Важно иметь политическое ядро, выделяющееся на общем фоне идейной и организационной определенностью, остальные по ходу дела подтянутся.

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»