«РОДИЛА ЦАРИЦА В НОЧЬ…

….не то сына, не то дочь; не мышонка, не лягушку, а неведому зверушку». Все-таки Пушкин был ясновидцем. Своим поэтическим гением пронзил он ткань времени и точно изобразил облик героя наших дней – либерального «общечеловека». Это существо без пола («не то сын, не то дочь»); без возраста и национальности ввиду неопределенности биологического вида (какая национальность может быть у мышонка и как определить возраст лягушки, а тем более их гибрида?); более того, не факт что «оно» вообще с планеты Земля, ибо «зверушка» сия людям «неведома».

Родичами либеральной зверушки переполнено пространство массовой культуры XXI века, их там величают «звездами», чтобы неискушенная молодежь старалась на них походить. Чем больше «звезда» отклоняется от антропометрической и психофизиологической нормы человека разумного (по латыни – «гомо сапиенс») и чем уродливее это отклонение, тем больше ее «пиарят» СМИ как современный идеал «человека либерального» (по латыни – «гомо либералис»). Напрасно Гитлер называл некоторые расы «недочеловеками», он не видел настоящих недочеловеков, то есть современных либеральных «звезд» – тех самых пушкинских зверушек, разлагающих массовое сознание.

Здесь встает принципиальный политический вопрос – как с этим либеральным зверушатником, отравляющим культурное пространство России, поступать?

Ликвидировать очаг либеральной инфекции не представляется возможным, поскольку он расположен за границами России, на Западе. Петр I «прорубил окно» в Европу, и через него на Русь вместе со многими полезными вещами периодически проникает всякая зараза, сначала коммунистическая, а теперь вот либеральная.

Что-то с этим делать надо, поскольку методом пассивного выжидания, пока проблема рассосется сама собой, процесс «озверушивания» населения России не остановить. Конечно, белые европейцы и американцы – носители и рассадники либеральной инфекции (черная и желтая расы этой заразе менее подвержены) скоро вымрут, поскольку, превращаясь в бесполых зверушек, они автоматически теряют способность к продолжению рода. Так, среднестатистическая немецкая женщина рожает сейчас 0,5 ребенка, в других странах Запада ситуация похожая. Это значит, что даже при сохранении нынешней динамики воспроизводства населения (а она постоянно ухудшается) через несколько поколений белых людей на Западе не останется, а вместе с ними сойдет на нет и либеральная эпидемия. Но нескольких поколений достаточно, чтобы и в России эта эпидемия приобрела необратимые масштабы. Вымрем, как мамонты, только не из-за природной катастрофы, а по собственной глупости и толерантности. Так что ждать нельзя, нужно что-то делать.

Может быть, закрыть петровское окно, чтобы не дуло? Но это не выход, поскольку самоизоляция от западного мира затормозит научно-техническое развитие, а экономическая автаркия понизит уровень жизни. Да и в нынешний информационный век вряд ли это вообще возможно.

По той же причине на информационном окне в больной западный мир нельзя установить фильтр, который отсеивал бы наиболее вредные миазмы. Советский опыт тотальной цензуры показывает, что будет только хуже, ибо запретный плод сладок именно своей запретностью.

С какой стороны ни посмотри, выход только один – повысить морально-нравственный и идеологический иммунитет русского народа, сделать его устойчивым к иноземному вирусу. Для этого требуется иммуностимулятор в виде идеи, более сильной, чем либеральная идея.

Опыт показывает, что такая задача решаема. События в Германии в первой половине прошлого века продемонстрировали, что либеральная идея, разлагающая народ, атомизирующая общество и превращающая людей в зверушек, бессильна против национальной идеи, ставящей во главу угла не безграничную свободу индивида, а благо народа как более высокой формы организации живой материи. Германские нацисты сумели донести эту идею до сознания немецкого народа и всего за несколько лет коренным образом изменить обстановку в стране буквально во всех сферах.

Помимо беспримерного модернизационного скачка, превратившего полудохлую веймарскую Германию в сильнейшую мировую державу, немецкий нацизм качественно трансформировал морально-нравственную атмосферу в стране. Если до прихода Гитлера к власти чуть ли не половина немецких женщин подрабатывала на жизнь телом, то сразу после него найти немку-проститутку стало невозможно. Общее количество «жриц любви» осталось прежним, спрос отрегулировал предложение. Но на место немок на этот рынок пришли еврейки, польки, чешки и прочие гастарбайтерши. А немецкие женщины заняли в национальном обществе положенное им от природы место хранительниц семейного очага, жен и матерей.

Причем произошло это вовсе не по принуждению, не из-за страха перед вездесущим гестапо (сексуально-моральный облик немцев гестаповцев совершенно не интересовал), а добровольно, исключительно по идейным мотивам. И вообще, роль тайной политической полиции в жизни Рейха стараниями послевоенных историков и писателей сильно преувеличена и фактически приравнена к роли органов госбезопасности в тогдашнем СССР. На самом деле в гитлеровской Германии мощного аппарата идеологической контрразведки не было. Нацисты в нем просто не нуждались, поскольку Гитлер, в отличие от Сталина, основывал свою власть не на массовых репрессиях, а на реальной политической поддержке народа. В 30-е годы штатная численность гестапо на территории Германии составляла всего 300 (!) человек, а в 40-е годы, в разгар войны – около 1300 (в Союзе политическая часть НКВД была на несколько порядков многочисленнее). Этого хватало, поскольку простые немцы повсеместно и по собственной инициативе помогали гестаповцам выявлять врагов Рейха, которых искренне считали своими  личными врагами.

И все это благодаря идее, национальной идее, которую НСДАП сумела донести до сознания немецких масс, превратив с ее помощью морально дезориентированное и социально разобщенное население Германии (нормальное, кстати, состояние для популяции либеральных зверушек) в единое целое – немецкую нацию. А у целого, как подметил еще Аристотель, иные свойства, не сводимые к механической сумме свойств составляющих его частей. Так, целое генерирует гораздо больше социальной энергии, чем его части, когда они разрозненны.

Это наглядно проявилось в ходе двух мировых войн в Европе. Если Первая мировая война вылилась в долгое и кровопролитное противостояние двух качественно и количественно сопоставимых военных блоков, то Вторая мировая война (до вступления в нее СССР) выглядела по сравнению с Первой развлекательной прогулкой малочисленного (по сравнению с противником) вермахта почти по всей континентальной Европе. Причина в том, что Англия с Францией и их союзники со времен Первой войны не изменились, остались в прежнем морально-психологическом состоянии, полузверушачьем, характерном для буржуазной демократии того периода. Германия же при Гитлере преобразилась, стала единой нацией и шутя разгромила коалицию европейских держав самой малой кровью с обеих сторон (до сих пор Первую войну в Европе поминают как всеобщую страшную трагедию, а Вторую в основном в связи с холокостом – истреблением одних евреев).

Словом, Гитлер со товарищи явили миру пример огромной созидательной силы, которой обладает национальная идея. Другое дело, что распорядились они потенциалом возрожденной немецкой нации совершенно безумно и преступно – отправились завоевывать мировое господство, грабя и уничтожая другие народы во имя блага немцев. Ну и, естественно, обломали зубы о русский народ, который под угрозой иноземного порабощения тоже сплотился в единое целое, несмотря на патологически антинациональный характер большевистского режима, и разгромил Германию.

Главный урок позитивной части нацистского эксперимента в Германии заключается в том, что национальная идея способна обратить вспять процесс превращения народа в популяцию либеральных зверушек и  очень быстро сплотить нацию в единое целое для модернизационного скачка. Именно это, собственно, сейчас и требуется России.

Что касается негативных аспектов нацистского опыта, то нам они не грозят в силу фундаментальных отличий русского национального характера от немецкого. Ксенофобия, на которой основывалась гитлеровская теория расового превосходства германцев над остальными расами, русскому народу чужда, о чем свидетельствует многовековой опыт строительства и существования полиэтнической Российской империи. Поэтому ни малым народам  Российской Федерации, ни соседним странам русского национализма бояться не стоит – он неагрессивен по самой своей природе и позитивен по отношению ко всем. Реализация принципа «русская Россия превыше всего» никоим образом не ущемит их законные интересы, а лишь явит миру созидательную альтернативу либеральному сползанию человечества в небытие.

Выбор перед Россией стоит очевидный: либо продолжить моральное вырождение и обусловленное им физическое вымирание, навязываемые либеральным Западом, либо повернуть на путь национального развития, предполагающий приоритет жизненных интересов народа над индивидуальными свободами человека. А если сформулировать совсем просто, то это выбор между смертью и жизнью.

Чему отдать предпочтение понятно, по крайней мере нам в нашей партии. Мы хотим сделать так, чтобы женщины в России (все, от царицы до крестьянки) не рожали по ночам зверушек, а производили на свет Божий физически и психически здоровых детей, которые умножат мощь и величие Отечества. Это всех касается, не только русских, но и других граждан России, поскольку либеральная чума косит без разбору.

Однако главную роль, как и во всей истории империи, в антилиберальной борьбе предстоит сыграть государствообразующему русскому народу, когда он сплотится вокруг русской национальной идеи.
Слава Руси!

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»