СИТУАЦИЯ ПОД КОНТРОЛЕМ?

«Положение стабилизируется», «ситуация под контролем», - уверяют нас с телеэкранов. Ровно двадцать лет назад местное начальство говорило то же самое профессору Грозненского университета Бурлакову (нынешнему секретарю Центрального политсовета нашей партии), когда он пытался бить тревогу по поводу готовившегося сепаратистского восстания в Чечне. И еще начальство многозначительно добавляло: «Москва все знает».

В Москве в это время сидел я, в руководящем кресле в КГБ. Смотрел на мир глазами противника и видел, что на Союз надвигается катастрофа. Когда я пытался обратить на это внимание своих начальников, те с раздражением советовали мне не лезть не в свое дело: «Ситуация под контролем. ЦК все знает».

Потом произошло то, что произошло – в Чечне и в СССР. С тех пор у нас с Бурлаковым аллергия на слова «ситуация под контролем» и фундаментальное неверие в способность высокого руководства что-либо «контролировать» или хотя бы «знать» во внутриполитической жизни страны. С годами это неверие только возрастает.

Ведь что происходит сейчас в этой важнейшей сфере жизнедеятельности государства и общества? Происходит обвальное усиление социальной и национальной напряженности, которая грозит разрядиться еще более разрушительным образом, чем в 1991 году. Тогда у государства хотя бы имелись эффективные инструменты осуществления контроля: дисциплинированный чиновничий аппарат, сильные органы госбезопасности и, главное, мощная политическая партия, которая присутствовала буквально везде и влияла буквально на все. Сейчас этих рычагов управления у государственного руководства нет: чиновничество разложилось из-за коррупции, органы дореформировали до инвалидного состояния, а полноценных политических партий вообще не существует.

Это последнее обстоятельство самое опасное, поскольку от дееспособности политической системы страны зависит все остальное. Политическая система де факто управляет и экономикой, и государственным аппаратом, и социальной сферой, и т.д. Если она функционирует нормально, то и в остальных областях дела идут, как надо, а в обществе царит стабильность. Если политическая система сбоит, то трясет и всех остальных. А если, как сейчас в России, она не работает вообще, а только имитирует свое существование, страна расползается по швам. Тогда ни о каком «контроле» над обстановкой говорить просто нельзя.

Семипартийная политическая система России, которую бюрократия велела считать окончательно «сложившейся», совершенно очевидно не выполняет консолидирующей общество роли. Единственное ее достоинство в глазах начальства – это полная подконтрольность исполнительной власти. Но это же и ее главный недостаток в глазах народа. Партии не выражают и не защищают интересы социальных и национальных слоев и групп, а значит, это не политические партии вовсе, а только муляжи, и их влияние в массах близко к нулю. Более того, самое мощное в нынешней России политическое течение – правое - вообще не представлено в «сложившейся» системе.
 
Действительно, расклад политических сил в любой европейской стране (и Россия не исключение) можно представить в виде трилистника: три лепестка, сходящиеся в одной точке, где их конкурентное взаимодействие образует сбалансированный центр власти. При всех нюансах, по большому счету общественно-политические силы повсюду подразделяются на лишь три основные группы. Две из них отражают социальную стратификацию общества, а третья локализуется в национальной плоскости.

В социальной сфере это так называемые «левые», выражающие интересы наемных работников, и «либералы», представляющие интересы предпринимателей. Левых разных мастей в России очень много – от радикальных марксистов сталинского розлива до социал-демократов, по существу мало отличающихся от либералов. Либералов в нашей стране крайне мало, поскольку это политические организации работодателей, буржуазии, а этот класс у нас не развит. Сами либералы прямо заявлять о себе как о защитниках капитала не могут, это политически проигрышно (избирателей – наемных работников намного больше), поэтому они представляются как поборники «свободы». Отсюда и название, от французского слова «либр», что означает «свободный», причем под «свободой» имеется в виду прежде всего свобода частного предпринимательства.
Национальную составляющую общественно-политического спектра представляют так называемые «правые», для которых социальная гармония важна как условие выживания их нации, являющегося высшей целью. В этом основное отличие правых от левых с либералами – те бьются за доминирование соответствующих социальных слоев безотносительно к национальному составу населения, тогда как для правых главное заключается именно в сбережении их народов, а остальное второстепенно.

Так вот, в «сложившейся» (точнее, в сложенной чиновниками) партийно-политической системе Российской Федерации левые и либералы представлены поровну.
Из семи официальных партий три – левые. Это прежде всего КПРФ, сумевшая позиционировать себя в качестве преемницы советской КПСС и благодаря этому паразитирующая на политической ностальгии избирателей по социальной защищенности времен СССР (хотя и непонятно, за кого на самом деле ее руководство – за белых или за красных). Это «Справедливая Россия», искусственно сконструированная бюрократией в пику КПРФ и существующая исключительно благодаря административному ресурсу в виде детской еще дружбы ее руководителя Миронова с «национальным лидером». Наконец, это партия «Патриоты России», тоже искусственно выращенная в свое время для отъема голосов избирателей у коммунистов, но этой функции не выполняющая и прозябающая на обочине выборного процесса с единственной, похоже, задачей придать респектабельность ее хозяину – олигарху Семигину.
 
За рамками «семипартийщины» левых политических организаций не счесть, в том числе и таких, которые могли бы претендовать на статус политических партий с гораздо большими основаниями, чем упомянутые выше. Но их в «сложившуюся» политическую систему не пускают, поскольку бюрократию вполне устраивает стопроцентная управляемость тех трех партий, которые там уже присутствуют.

Либеральных партий в «сложившейся» системе тоже три. Это «Единая Россия», позиционирующая себя как партия центра, но на самом деле защищающая интересы одной только господствующей в России прослойки чиновников-олигархов и поэтому радикально либеральная. Это «Правое дело» - классическая либеральная партия европейского типа, несмотря на ее «правое» название. И это правозащитное недоразумение под псевдонимом «Яблоко». За границами системы обитают «несистемные» либералы: Касьянов с Каспаровым и Немцовым и прочие осколки демшизы ельцинского еще призыва.
Качество всех шести «системных» партий, левых и либеральных, не выдерживает никакой критики ни по каким параметрам – идейная аморфность и организационная импотенция, больше ничего. Сам президент Медведев признал это, сказав на днях, что они деградируют, а партия власти вообще «забронзовела». Назначенные им бюрократией места в политическом раскладе сил эти партии формально занимают, но влияния в массах никакого не имеют.

То же самое относится и к последней, седьмой партии из «сложившейся» системы, а именно к ЛДПР. На ней нужно остановиться подробнее, поскольку это единственная организация, которая тужится позиционировать себя в качестве партии на третьем, правом лепестке российского политического трилистника.

Потуги эти тщетны по целому ряду причин. Начать хотя бы с названия: «либерально-демократическая» партия ну никак не может быть «правой». Со ссылкой на особый, в смысле не европейский, путь России у нас пытаются оправдать любую несуразицу, например, называть верх низом, авторитаризм демократией, а либеральную партию «Правым делом». Но здесь-то прямо на вывеске написано, что ЛДПР есть партия «либеральная» (то есть антиправая) и никакая другая.
Далее, ЛДПР – это театр одного актера, Владимира Жириновского, точно такой же, каким в свое время был театр Аркадия Райкина. Конечно, до Райкина-старшего Владимиру Вольфовичу далеко, но эстрадный талант потешать публику у него несомненно имеется. Однако экстравагантные выходки в стиле городского сумасшедшего не являются достаточным основанием для того, чтобы претендовать на статус политического деятеля, тем более правого толка – правые в большинстве своем люди серьезные, со строгим вкусом и цирковую клоунаду на политической арене не любят.
Тем более чудно такие притязания выглядят со стороны алмаатинского еврея с манерами одесской торговки рыбой. Правые, они всегда из местных, по самой их природе. Левые и либералы могут быть пришлыми инородцами, поскольку их мироощущение социальное, а не национальное, но правые с их национальной идеологией – обязательно из коренных, иначе люди им не поверят, смеяться станут, как сейчас смеются над Жириновским, когда он выкрикивает национал-социалистский лозунг «мы за русских, мы за бедных».

Так что никакая ЛДПР не политическая партия вообще, и тем более не правая. Это семейное бизнес-предприятие Жириновского, успешно конвертирующего имитацию политической деятельности в звонкую монету. Так эту «партию» и воспринимает народ внутри страны. А заграница откровенно смеется над русскими с их непостижимой душой, столько лет терпящими издевательство над здравым смыслом и национальным достоинством в виде квазиполитического феномена Жириновского.

Соответственно, правый сектор российского общественно-политического трилистника в «сложившейся политической системе» никак не представлен. Три левые партии в этой «системе» есть, три либеральные тоже есть (не ахти какие, деградировавшие и металлизированные, но все же формально присутствуют). А правый фланг оголен.
Между тем, Россия в смысле общественных настроений чуть ли не поголовно правая. Жириновский только строит из себя ненормального, а лозунг «за русских и за бедных» выбрал очень точно (никто не верит в его искренность, но это другое дело). Жажда национальной и социальной справедливости после двадцати лет тоталитарной диктатуры либералов является всеобщей. И утолить ее может только решительный поворот вправо.

Мы в ПЗРК «РУСЬ» знаем это не понаслышке. Провидение распорядилось таким образом, что на правом фланге общественно-политического спектра России, за границами «сложившейся системы», наша партия уже пять лет пребывает в гордом одиночестве. Были попытки создания альтернативных правых партий, но они провалились на следующий же день после отказа в госрегистрации, что само по себе говорит об их несерьезности. Общественных движений, организаций и групп правого толка в стране огромное количество, но политическая партия (организация единомышленников, нацеленная на конституционный приход к власти в государстве через механизмы парламентской демократии ради осуществления своих идеалов), только одна – это ПЗРК «РУСЬ».

Уникальное положение ПЗРК, ее идейная определенность и организационная устойчивость, а также авторитет партийного актива на местах делают нашу партию естественным полюсом притяжения для всех правых общественно активных сил страны. Вопреки противозаконному отказу в государственной регистрации, партия растет и крепнет – люди сами к нам идут хотя бы потому, что мы существуем и не сдаемся, и потому, что больше пойти им просто некуда (не к Жириновскому же). Причем это очень разные люди, объединяемые одной общей идеей – идеей выживания нации. Это и есть правая идея в чистом виде.

Поэтому мы очень остро чувствуем эволюцию настроений в социуме. Мы видим, что Россия стремительно правеет и что ее нарастающая правизна становится все более радикальной. Радикализация, выплескивающаяся на улицу вспышками насилия на национальной и социальной почве и вызревающая в недрах государственных институтов в виде проектов переворотов и путчей, является неизбежным следствием лево-либеральной однобокости «сложившейся политической системы», о которой говорилось выше. Если левые и либеральные устремления людей хоть как-то могут найти выход в политику через официальные партии (при всех оговорках насчет их несовершенства), то для правых путь легальной политики вообще закрыт.

Сами мы в ПЗРК убеждены, что столь противоестественное положение не может длиться бесконечно. Но сейчас нам трудно удерживать обращающихся к нам за советом людей от радикальных форм выражения их политических устремлений, мы в нынешнем нашем положении просто не можем предложить им конституционную альтернативу. Была бы ПЗРК «РУСЬ» полноправной политической партией, мы могли бы сказать военным, что не дело хвататься за автоматы – у нас не Латинская Америка, путчи и хунты нам ни к чему, и что нужно через формат ПЗРК легитимно провести во власть тех людей, которым они доверяют и которые смогут осуществлять адекватную оборонную политику. А радикальную молодежь мы бы убедили выбросить ножички и пистолетики и взяться за взрослое политическое дело, за распространение брошюр и листовок, чтобы ПЗРК, придя во власть, смогла проводить внятную молодежную, социальную и миграционную политику. И так далее.
 
Нам бы люди поверили. Жириновскому не верят, потому что он уже двадцать лет всех подряд обманывает, а нам поверят, потому что у нас в активе не телевизионный рейтинг и не масса блогеров в сетевых «друзьях», т.е. вещи электронно-эфемерные, а авторитет живых людей на местах, подтвержденный их многолетней общественно-политической деятельностью и способный в одночасье приобрести качество материальной силы.
Но правящая бюрократия, отказывая ПЗРК «РУСЬ» в государственной регистрации, лишает нашу партию возможности ориентировать массы на мирные, демократические способы политической борьбы за их интересы. Из-за этого мы не можем (да и, честно говоря, сейчас не хотим) пытаться понизить градус социального и национального протеста. Не стоит препятствовать Промыслу Божьему, если Всевышний, решив наказать нынешних «хозяев России», лишил их не только разума, но и инстинкта самосохранения. Будь что будет.

В любом случае ПЗРК «РУСЬ» сыграет органически присущую правой партии консолидирующую роль ради сбережения нации. Мы бы, конечно, предпочли сделать это при действии нынешней Конституции, чтобы попытаться избежать болезненных революционных потрясений. Если не получится, то что ж, придется работать в чрезвычайных условиях очередной социальной катастрофы, мы и к этому готовы лучше других.

Такая вот в стране ситуация, и если кто-то из большого начальства питает иллюзии, что она у него под контролем, разочарование может оказаться очень горьким.

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»