ТРИ ИСТОЧНИКА, ТРИ СОСТАВНЫЕ ЧАСТИ НОВОЙ РОССИЙСКОЙ РЕВОЛЮЦИИ

 «Революционным» нынешнее протестное движение в Российской Федерации можно называть лишь условно. Конечно, это движение нацелено на свержение властного режима, но исключительно по той причине, что сам режим грубо и систематически нарушает Основной закон страны. Корректно ли считать «революционной» борьбу, по существу ориентированную на восстановление действия Конституции, принятой на всенародном референдуме? Не правильнее ли квалифицировать происходящее как движение против победившей криминальной революции, за утверждение конституционной законности? Но тогда это не «революция», а, скорее, «контрреволюция»…

Однако термин «контрреволюция» имеет в массовом сознании негативную окраску в силу известных исторических причин, и поэтому приходится говорить о «революции», имея при этом в виду законный характер протестной борьбы граждан за свои конституционные права.

Так вот, революционное (с учетом вышесказанного) движение в Российской Федерации разворачивается в трех основных плоскостях, в которых, вопреки Конституции РФ, нарушено равновесие жизнедеятельности государства и общества.

Первая плоскость – сугубо политическая. Источником революционного движения здесь является общественный протест против узурпации политической власти методом «суверенной демократии», то есть против автократии Путина, маскируемой формальной имитацией конституционных выборных процедур.
Лозунгом революции в этой ее части является борьба «за свободу», поэтому само движение именуется «либеральным» («свобода» по-французски – «liberte»). Под «свободой» в нынешних российских реалиях имеется в виду соблюдение властями политических прав граждан России, гарантированных Конституцией: «честные выборы», «справедливый суд», «освобождение политзаключенных» и т.п.

Ретроспективный анализ показывает, что либеральное движение всегда и везде является начальным этапом революции. Так было во Франции в конце XVIII века под влиянием свободомыслия французских просветителей и энциклопедистов. Так случилось в России в прошлом столетии, когда революционные события развернулись сначала под демократическими лозунгами (в феврале 17-го), затем под коммунистическими знаменами (в октябре 17-го), а конце века опять сопровождались демократической риторикой советской на сей раз интеллигенции.

Движущей силой начального, политического этапа революции всегда и везде является либеральная интеллигенция, в основном гуманитарная, для которой политические свободы являются необходимым условием плодотворности профессиональной и творческой деятельности. Эта социальная группа является наиболее уязвимой для тоталитаризма в любой его форме и одновременно наиболее подвижной, легкой на подъем в составе 5% населения, которые ученые называют «социально активными». (Это те 5%, которые стремятся перестроить параметры социальной среды, в отличие от остальных 95% населения, предпочитающих адаптироваться к существующим условиям, какими бы они ни были. «Делают» революцию именно активные 5%, но «победа» революции зависит от того, поддержат ли их пассивные 95%.)
5% от общей численности населения Российской Федерации составляют около 7 миллионов человек. Из 7 миллионов потенциальных революционеров творческих интеллигентов – раз, два и обчелся. Но они очень заметны в медиа-пространстве, поскольку братья по классу – журналисты именно их «пиарят» в СМИ, представляя как единственную оппозицию путинскому режиму.

К тому же в конкретных условиях современной России либеральные оппозиционеры имеют большую свободу действий по сравнению с оппозиционерами других мастей в силу иммунитета, который им придает солидарность единомышленников-либералов, правящих на Западе. Российская правящая «элита» крайне зависима от Запада, поскольку именно там она хранит украденные в России деньги и именно туда заблаговременно эвакуирует семьи в предчувствии грядущей революции. А в ответ на репрессии в отношении российских оппозиционных либералов сочувствующие им правительства западных стран могут очень сильно «элиту» «прижать». (Этим, в частности, вызвана истерическая реакция правительства РФ на проект американского закона по «списку Магнитского», который закрывает въезд в США чиновникам из России, причастным к гибели в СИЗО юриста Магнитского, и – о, ужас! – замораживает их счета в американских банках.)

В силу этих фундаментальных и конъюнктурных обстоятельств российские либералы оказались на переднем крае революционного движения. Между тем очевидно, что реальной угрозы для режима они не представляют. Нет в стране другой социальной группы, которая была бы менее либеральной интеллигенции пригодна к решительным революционным действиям. Революционная риторика на уличных митингах, в крайнем случае мелкое хулиганство – это все, на что способны творческие интеллигенты в своей массе. При мысли о революционном насилии они сами впадают в ступор. К тому же силовики относятся к этой публике крайне негативно и при случае с аппетитом лупят таких «революционеров» дубинками по головам.

Но власти воспринимают их всерьез и правильно делают, поскольку протестующие либералы – они не сами по себе, они только предвестники тектонического революционного процесса. Это как неуловимое для человека дрожание почвы накануне землетрясения. Режим своим звериным чутьем ощущает приближение революционной катастрофы и паникует подобно тому, как перед землетрясением нервничают животные.
Конечно, попытки ограничить протестную активность принятием идиотских законов наподобие новых правил проведения массовых мероприятий, в пожарном порядке утвержденных парламентом и президентом накануне очередного оппозиционного шествия 12 июня, это все равно, что мертвому припарка.

Революционный «процесс пошел», как сказал бы Михаил Сергеевич, не к ночи будь помянут, и остановить его дурацкими законами невозможно. Тем более, что принимает такие законы парламент, который значительная часть общества считает нелегитимным, равно как и утверждающего их президента. Чего там эти ненастоящие, посаженные в думские кресла путинскими чиновниками «депутаты» ни напридумывают, а окопавшийся в Кремле самоназначенец ни наподписывает – наплевать и забыть.

Но у режима нет иных возможностей как-то противодействовать революционной волне. Пойти по пути батьки Лукашенко и поголовно пересажать лидеров либеральной оппозиции Путин не может, поскольку для него, в отличие от батьки, серьезная ссора с Западом неприемлема. Если западные правительства в ответ на репрессии начнут арестовывать счета и конфисковать дворцы российских жуликов в своих странах, «элита» сама скинет Путина в два счета.

Так что руки у Путина связаны, а у российских либералов, наоборот, развязаны. Чиновникам только и остается, что принимать смешные законы и пытаться давить на либерал-революционеров по мелочам – кого на пятнадцать суток закроют, у кого бизнес отнимут, кого привлекут за уклонение от уплаты налогов. Но все эти булавочные уколы лишь добавляют оппозиционерам популярности – обиженных властью в России любят.

Тем временем либеральные революционеры делают свое историческое дело. То же самое, что во Франции более двух столетий назад и в России в начале и в конце прошлого века. Они «раскачивают лодку», в которой пытается спастись от крушения властный режим, и готовят почву для полномасштабного революционного взрыва с участием широких народных масс.

Причем либералы сами не хотят революции и боятся ее пуще смерти. Социальное возмущение народа самим им грозит серьезнейшими потерями. Но в том и состоит железная логика объективного революционного процесса, что все его участники играют предназначенную им историей роль независимо от их субъективных желаний и устремлений и даже порой вопреки им.

В этом отношении представляются смехотворными аргументы современных российских социологов, со ссылкой на опросы общественного мнения утверждающих, что более 90% российских граждан «не хотят революции». Интересно, какие статистические данные они получили бы, проведя такой опрос в России в январе 1917 года, когда даже Ленин сетовал соратникам, что их поколению революции не видать? Или в 1991 году, после того как граждане СССР дружно высказались на референдуме за сохранение Союза? Результат очевиден, ведь социологи опрашивают всех, а 95% из «всех» социально пассивны по определению и решительных перемен не желают никогда и нигде.

Но революция – такое дело, которое в категориях «хочу - не хочу» не решается. Революция – это фундаментальное системное изменение, от человеческой воли не зависящее. Это фазовый переход из одного состояния системы в другое, обусловленный чрезмерным разбалансированием системы. А нынешняя российская система очень сильно разбалансирована не только в политической плоскости, о чем говорится выше, но и в плоскости социальной.

В международной социологии считается аксиомой, что социальный конфликт неизбежен, если доходы 10% самых богатых в десять раз превышают доходы 10% самых бедных. В России этот разрыв – сорокакратный или даже пятидесятикратный и продолжает увеличиваться по причине антисоциальной политики режима. И только загадками русской души можно объяснить то обстоятельство, что до сих пор еще не рвануло. Но загадки загадками, а объективных законов общественного развития еще никто не отменил.

Поэтому рванет обязательно, причем со страшной силой. Заряд социальной ненависти в обществе накоплен огромный. Когда ничтожная кучка жуликов, укравшая у государства имущество, которое считалось общенародным, бесится с жиру, а абсолютное большинство населения влачит полуголодное существование, жди беды. Тем более после семидесяти лет советского социального равенства. Тем более в России, где обостренное чувство справедливости, даже по признанию православного фанатика Достоевского, сильнее религиозного чувства. И тем более, что «бессмысленность и беспощадность» являются, как подметил великий Пушкин, имманентными характеристиками русского бунта.

В силу стечения всех этих обстоятельств вторая плоскость, в которой развивается революционное движение в России – плоскость социальная. Вторая в смысле хронологии, но никак не революционной энергии. Социальная революция есть действо широких народных масс, в отличие от борьбы за политические свободы малочисленной либеральной части интеллигентской прослойки. Поэтому в ходе нее генерируется огромное количество социальной энергии, достаточное для трансформации как общественно-политической надстройки, так и социально-экономического базиса.

Конечно, закон 5% сохраняется и в социальной сфере. Но специфика социальной борьбы предполагает включение в нее значительной части тех 95%, которых социологи считают «пассивными». Пассивны эти люди до тех пор, пока активная часть социума не предложит им реальной альтернативы общественного устройства, отвечающей их представлению о справедливости. На что способны такие «пассивные» показывает Гражданская война в России в начале прошлого века, когда рабочие пошли биться «за фабрики», а крестьяне «за землю»…

Тогда социальная альтернатива была предложена большевиками – статистически ничтожной группой из 5-процентного активного меньшинства. Но сделано это было настолько в унисон с чаяниями народа, что за большевиками пошли широкие массы, и совершилась революция, повернувшая ход истории не только России, но и всего человечества.

Как в начале 1917 года мало кто в стране знал о существования большевистской партии и Ленина с Троцким, так и сейчас на социально-революционном направлении не видно явных лидеров. Но, как и в 17-ом, это не помешает их появлению в нужный момент в ответ на запрос общества. Здесь действует закон рынка: кто сумеет лучше удовлетворить спрос потребителей в лице широких масс, тот и победит в борьбе за политическое лидерство. Политическое искусство в том и состоит, чтобы почувствовать явно не проявленные чаяния народа, доходчиво сформулировать их в виде политического предложения  и таким способом, как сказал великий политик Бисмарк, угадать ход истории и успеть ухватить ее за фалды.

При попытке ухватиться за фалды нынешней российской истории нужно учитывать, что, в отличие от ситуации столетней давности, в современной России системный дисбаланс не ограничивается политической и социальной областями. Сейчас, впервые со времен татаро-монгольского ига, остро стоит национальный вопрос -  третья плоскость текущего революционного процесса.

Первопричина национального революционного движения состоит в том, что в результате революции 1991 года основные средства производства, а с ними и государственную власть в Российской Федерации обманом захватили инородцы из диаспор, то есть общин, имеющих свои национальные государства за пределами страны. Основное имущество, при советской власти принадлежавшее государству, мошенническим способом было передано в частную собственность этническим евреям, армянам и азербайджанцам (плодотворно поучаствовали в российской «приватизации» также грузины, среднеазиаты и прочие).

Государствообразующий русский народ оказался отчужденным от собственности на основные средства производства и, следовательно, от политической власти в своем собственном государстве. В этом заключается главное противоречие в области национальных отношений в России, предопределяющее все остальное – и русофобскую политику правящего режима, и его сращивание с этническим криминалом, и его стремление изменить этнодемографическую структуру населения страны за счет массовой инородной иммиграции, и т.д.

Все это порождает национальный протест русского большинства, который напоминает национально-освободительное движение в колониальных странах и который накладывается на общий социальный протест населения. Мы в нашей партии, в ПЗРК «РУСЬ», видим это очень ясно и предлагаем народу сбалансированный национально-социальный путь преодоления нынешних противоречий, выдвигаем концепцию построения общества национальной и социальной справедливости на русский манер – общество русского социализма. И мы убеждены, что будущее России за этим цивилизационным выбором. Причем, что очень важно, русский социализм можно строить на правовой основе действующей Конституции РФ – она это позволяет!

Таким образом, налицо три источника революционного процесса в Российской Федерации и, соответственно, три составные части, движущие его вперед.

Во-первых, это политическая нелегитимность правящего режима, вызывающая протест главным образом среди интеллигенции.

Во-вторых, это колоссальный разрыв в доходах между социальными «верхами» и социальными «низами», возмущающий широкие массы населения.
В-третьих, это русофобская политика инородческой государственной власти, провоцирующая русское национальное большинство.

Простое арифметическое действие сложения позволяет определить характер и результат начинающейся российской революции. Это национально-социальная революция, причем независимо от идеологических предпочтений самих участников революционного процесса. И ее итогом станет построение в России русского социализма. Иного просто не дано, потому что дважды два всегда четыре, нравится это кому или нет.

Нам в партии нравится. А кому не нравится, тем мы советуем смириться с исторической неизбежностью и не пытаться плевать против ветра национально-социальной революции, во избежание серьезных неприятностей…

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»