Три вектора в Российской политике

Специфика нынешней «демократической» России заключается в том, что на уровне государственного управления никакой политики нет вообще. Страной в собственных шкурных интересах правит питерская группировка во главе с Путиным, унаследовавшая рычаги власти у ельцинской «семьи» и отодвинувшая «семейных» от этих рычагов, не ущемляя, впрочем, их материальных «интересов».
Под Путина выстроена гомогенная «вертикаль власти», то есть бюрократический аппарат, включающий одновременно исполнительную, законодательную и судебную ветви. Словом, все, как в СССР, включая единственную «партию власти» под названием «Единая Россия».
Название символическое – путинская Россия действительно «единая», чиновничье-олигархическая, куда ни посмотри. Правительство пишет законы в интересах олигархов, парламент их оформляет, а суд оформляет приговоры, тоже продиктованные исполнительной властью. Стандартная схема административной иерархии, контролируемой крупным капиталом. Все, как в обычной банановой республике.
Как и в любой банановой республике, активность гражданского общества никакого влияния на государственную власть не оказывает. Власть сама по себе, народ сам по себе. Тем не менее, в обществе существуют разные политические течения, в отрыве от власти, но все же существуют. Их существование обусловлено тем, что режим вынужден имитировать демократическую жизнь в России, чтобы быть минимально приемлемым для Запада, зацикленного на демократии.
В стране имеются политические партии – семь официальных, контролируемых бюрократией, и несколько неофициальных, которых, в основном из-за неподконтрольности, до участия в имитации демократических процедур не допускают. Регулярно, в положенные сроки проводятся выборы, результаты которых заранее определяются в чиновничьих кабинетах. Словом, тишь, гладь, да Божья благодать. Казалось бы, царствуй сколько угодно.
Однако не все так просто. Беда в том, что налаженная чиновниками лжеполитическая система не работает. Управленческие решения принимаются хаотично, в зависимости от стечения сиюминутных интересов наиболее влиятельных финансово-промышленных групп и кланов. После принятия эти решения зависают в воздухе, не исполняются, потому что чиновники-исполнители заняты главным образом конвертированием своих властных полномочий в наличные деньги, и правительство им не указ. Государственная машина буксует, и манипулируемая московской бюрократией псевдополитическая система не может заставить ее работать.
В отсутствие действенного государственного управления в стране нарастает хаос, подводящий общественно-политическое развитие к точке бифуркации – эволюционному порогу, за которым следует качественное переформатирование всей системы, полная перезагрузка. Именно на этом пороге важную роль должны сыграть политические партии, предложив обществу новые пути развития. Какие это пути?
Абстрагируясь от нюансов, можно выделить три основных идейно-политических вектора, на которых группируется общественно-политическая активность в нынешней России.
Если провести прямую линию и на ее середине позиционировать «партию власти», декларирующую свой «центризм», то влево от нее столпится «социалистическая» партийная тусовка: КПРФ, «Справедливая Россия» и целый сонм социал-демократических и коммунистических организаций, общим знаменателем для которой являются ностальгия по социальной защищенности времен СССР и социалистическая риторика.
Таких организаций множество, но структура левого фланга общественного спектра вполне стабильна и определенна, как у кометы. Есть ядро – зюгановская КПРФ, в хвосте которой плетутся все остальные. Зюганову в свое время удалось приватизировать политическое наследие КПСС и благодаря этому регулярно, на каждых выборах пожинать голоса избирателей за счет инерции былого единодушного голосования за «нерушимый блок коммунистов и беспартийных».
Несмотря на ручную прикормленность самого «ревизиониста» Зюганова, сохранение в России советского политического потенциала, хотя и тающего на глазах, беспокоит власть имущих, и они время от времени конструируют другие левые псевдопартии с единственной целью рассредоточить, размыть коммунистический электорат. Дело это бестолковое и бесполезное, даже в нынешние кризисные времена, поскольку эволюция необратима, как само время, и время советского социализма безвозвратно ушло в прошлое. Тем не менее, левый вектор в политике сохраняется, и он вполне реален, поскольку имеет некоторое число сторонников «на земле».
Этого нельзя сказать о втором, либеральном векторе общественно-политического спектра. В прямую линию «лево – центр – право» он не вписывается. Сами либералы позиционируют себя как «правые», но это создает впечатление сюрреализма. Попробуй назвать «правым» (тем более «крайне правым» или «ультра-правым») какого-нибудь европейского либерала, западную инкарнацию нашего Гозмана, Явлинского или Каспарова – обидится до смерти. Российские «правые» на самом деле никакие не правые, это отдельный политический вектор, который на графике можно изобразить особой линией, идущей от центра влево под углом градусов в 45 от исходной прямой.
Этот вектор реального политического потенциала в России не имеет и еще долго иметь не будет после либеральных реформ Гайдара-Чубайса, ограбивших народ. Его значение гипертрофировано самими либералами, контролирующими российские СМИ, особенно телевидение. Телевизор – очень большое увеличительное стекло, способное инфузорию увеличить до размеров слона. Именно это происходит с российскими либералами, статистически незначимой кучкой демшизы, ненавидимой широкими народными массами, но щедро поддерживаемой их западными единомышленниками.
Самое интересное и политически значимое происходит справа от условной точки отсчета, от единоросского «центра». Правый фланг зачищен чиновниками от официальных политических партий. Последняя из них, «Народный союз» год назад самораспустилась по настоянию ее лидера – профессионального «народного вождя» и провокатора Бабурина.
(Наверное, бюрократы, командующие в стране внутренней «политикой», надеялись, что, в отсутствие альтернативы, правый электорат станет поддерживать «главного патриота» и по совместительству «национального лидера». Но этого, разумеется, не произошло, поскольку газпромовский патриотизм Путина и его антирусская и антисоциальная политика нации претят.)
Единственный, кого оставили резвиться на правом фланге – Жириновский. Его ЛДПР никакая не партия, а семейный кооператив, занимающийся зарабатыванием денег за счет выдающегося эстрадного таланта самого Жирика. Вольфович убедительно изображает из себя городского сумасшедшего, эпатирует публику и несет всякую чушь. В этом и заключается его роль в театре марионеток, которую бюрократы называют «сложившейся политической системой».
На самом деле Жириновский – мужик умный и только придуривается на публике. Чего стоит один его лозунг «Мы за русских, мы за бедных». Что это значит в переводе на язык идеологии? «За русских» - это национализм, а «за бедных» - социализм. Вместе получается национал-социализм. Жирик чувствует, в каком направлении развиваются события, и пытается встроиться в магистральный политический поток. Конечно, в устах еврея-мультимиллионера « за русских и за бедных» звучит смешно, но некоторые верят и даже за ЛДПР голосуют.
Но очень немногие. По сравнению с потенциалом национально-социальных настроений в обществе это ничто. Последние региональные выборы показывают, что все левые, либералы, центристы и изображающий из себя правого Жириновский совокупно в состоянии привести на избирательные участки двадцать, максимум тридцать процентов избирателей. Поскольку электорат «Единой России» (а это больше половины участников выборов) местные начальники пригоняют к урнам для голосования из под палки и его можно не учитывать, граждан, добровольно участвующих в имитации демократии, в стране насчитывается всего процентов десять, не больше. Это приговор «сложившейся политической системе».
Это значит, что власть в государстве висит в воздухе: политической опоры у нее нет, а административный механизм проржавел от коррупции и не работает. Малейшее дуновение ветра, и режим рухнет, это только вопрос времени.
Что же останется? Официальные политические партии контролировать обстановку в стране не смогут, избирательные реалии показывают, что у них нет достаточного для этого влияния в массах. Эти самые массы настроены национально-патриотически и преисполнены духа социального протеста, а партиям из «сложившейся политической системы» они не верят (и правильно делают, потому что «системные» постоянно их предают). Поэтому в критических обстоятельствах люди пойдут не за ними, а за той политической силой, чья идеология соответствуют их чаяниям и чьи руководители пользуются доверием на местах.
Такая сила в стране сейчас одна – это ПЗРК «РУСЬ» и прежде всего ее региональный актив, объединяющий реальных лидеров множества общественных организаций самого разного профиля, которые представляют практически весь правый общественно-политический спектр (потенциально - процентов 80 населения страны). Ничего сравнимого по дееспособности (а местами и по боеспособности) ни у кого больше нет.
Отсутствие у партии государственной регистрации осложняет ее работу, не позволяет участвовать в выборах и тем самым способствует радикализации настроений на местах. Но обструкция со стороны бюрократии не может остановить естественный политический процесс развития феномена ПЗРК, постепенно заполняющей собой правый вектор российской политики. Так что будущее за нами в любом случае – и при эволюционном развитии событий, и в случае возникновения чрезвычайных ситуаций. Это как девиз у десантников – «Никто кроме нас» - хотя бы потому, что никого кроме нас на этом решающем партийно-политическом направлении в общероссийском масштабе нет физически.

Александр Никитин
Секретарь ЦПС ПЗРК «РУСЬ»