Нация Русь. Ч. 1

Александр Никитин

НАЦИЯ РУСЬ

ОТ АВТОРА

Предлагаемая вниманию читателей работа является плодом коллективного творчества. Роль автора была в том, чтобы:
- сформулировать общий замысел. Он состоит в преодолении ложной по сути, но усилиями интернационалистской пропаганды прочно внедренной в общественное сознание этической дилеммы. Сейчас хорошим человеком считается тот, кто равномерно любит всех людей на Земле. А тот, кому его кровные родственники ближе остальных людей на планете, человек плохой. И не просто плохой. Если он при этом еще и русский, то он очень плохой – он расист, нацист, фашист. То есть или-или. Или либерал-интернационалист или враг рода людского. В брошюре показано, почему это не так;
- написать проект текста и инициировать его широкое обсуждение;
- обобщить и свести в единую непротиворечивую систему полученные замечания и соображения;
- изложить эту систему на бумаге таким языком, который был бы доступен самому широкому кругу людей и воздействовал не только на рассудок, давая новые знания и понимания, но и на чувства, влияя на человеческую сущность читателя. Важно, чтобы изменившаяся по прочтении данной работы картина мира, воздействуя на эмоциональную часть сознания человека, привела его к новой жизненной позиции, более осмысленной и активной.
Намерение в предварительном порядке получить разностороннюю реакцию на поставленные вопросы было реализовано в полной мере. В тексте, предлагаемом вниманию читателей, учтен широчайший спектр откликов. Насколько удалось остальное – судить вам.

С О Д Е Р Ж А Н И Е
Введение.
1. КРАТКИЙ ОЧЕРК
1.1. Нация политическая и нация биологическая.
1.2. Основные понятия.
1.3. История.
1.4. Территория.
1.5. Русский характер.
1.6. Русский биологизм.
1.7. Население.
1.8. Государственная власть и общественный строй.
2. НАЦИОНАЛЬНО-СОЦИАЛЬНАЯ АЛЬТЕРНАТИВА
2.1. Национальная идея.
2.2. Революция или эволюция?
2.3. Образ национально-социальной России.
2.3.1. Идейная основа.
2.3.2. Государственная идеология.
2.3.3. Политическая система.
2.3.4. Межнациональные отношения.
2.3.5. Социальная структура общества и социальная политика.
2.3.6. Экономика.
2.3.7. Общественный строй.
2.3.8. Русский порядок.
2.3.9. Государственная служба.
2.3.10. Внешняя политика.
2.4. Мировоззренческие основания русского социализма.
2.5. Смутное время.
Заключение.

Введение.

«Нация Русь» рождалась в муках острых дискуссий по ее содержанию. Причем споры велись не столько по существу тех или иных положений, сколько вокруг целесообразности их опубликования в условиях тотального идеологического террора глобализаторов-интернационалистов, в которых живет сейчас весь западный мир и Россия, в частности. В конечном итоге возобладала точка зрения, согласно которой нужно говорить людям правду без оглядки на «политкорректность».
Правда есть самоценность и величайшая политическая сила. Вещи следует называть их подлинными именами, не приукрашивая действительность и не сглаживая острые углы, только тогда читатель автору поверит. Малейшая фальшь, даже из самых благих побуждений, наоборот, может свести весь труд насмарку. Поэтому неправды в тексте нет.
Разумеется, это не значит, что мы претендуем на знание Истины в последней инстанции. Мы лишь изложили словами то, что понимаем и во что верим сами. Не претендуем мы и на исчерпывающее раскрытие темы, на классическую системность анализа, на академическую безупречность формулировок - это не научная публикация, а политическая. В ней в концентрированной форме обозначено самое общее видение тех вопросов, которые представляются нам наиболее важными, и тем языком, который кажется наиболее для этого подходящим.
Написанное – не партийная платформа и не идеологическая догма. Это только толчок к движению общественной мысли в направлении, не укладывающемся в существующие мировоззренческие стереотипы. В работе предлагается принципиально новая система идеологических координат – не «правая» и не «левая», не «интернационалистская», но и не «националистическая» в обычном понимании этого термина. Очевидно, что со всех этих идейных позиций данный текст будет подвергнут беспощадной критике. Мы готовы к этому и к самой широкой и острой дискуссии.
Более того, мы и не помышляли дать однозначные ответы на все затронутые вопросы, имея в виду, что открытая их постановка сама по себе важна как начало процесса осмысления обществом путей развития русской цивилизации - нынешнего тупикового и возможных альтернативных. Это очень динамичный процесс, касающийся каждого, поскольку его результат в виде изменения общественного сознания неизбежно будет иметь конкретные политические последствия, отразится на жизни всех без исключения.
Текст является предельно насыщенным. В нем затронуты практически все основные аспекты важнейшей для России национальной темы: географические, климатические, демографические, биологические, психологические, религиозные, культурные, исторические, внутри- и внешнеполитические, экономические, социальные, этические, общефилософские и другие. Краткость и фрагментарность изложения являются вынужденными, поскольку более подробное рассмотрение всех этих вопросов в доступном для самого широкого круга читателей формате – формате брошюры невозможно, оно требует гораздо большего объема.
В итоге получился набросок основных контуров концепции русского социализма - общественно-политического строя, на пороге которого стоит сейчас Россия, общества социальной справедливости с русской национальной спецификой. Получился не потому, что нам того хочется и мы «под идею» подгоняем факты, а потому, что, как показывает объективный анализ, этнодемографические, социальные и политические процессы с железной неизбежностью направляют развитие событий именно в такое русло.
Главное значение «Нации Русь» заключается в том, что обобщенные в ней мысли соратников по национально-патриотическому движению, единомышленников и людей, от национального образа мышления далеких, созвучны мироощущению абсолютного большинства граждан России. Это значит, что за ними политическое будущее. Концентрированное изложение этих мыслей словами такое будущее конкретизирует и приближает.

1. КРАТКИЙ ОЧЕРК

«Национальная идея», «национальное сознание», «национальные интересы», «национальная солидарность», «национальный вопрос», «межнациональные отношения» и т.д., и т.п. – множество терминов, в состав которых входит определение «национальный», производное от слова «нация».
Между тем в понятие, стоящее за этим словом, произносящие его люди вкладывают различное содержание, от чего происходят большая путаница в головах и хаос в реальной жизни: говоря слово «нация», люди мыслят разные вещи и поэтому действуют вразнобой. Здесь, как, пожалуй, нигде, нужны ясность и определенность, потому что содержание понятия «нация» является основополагающим в практической политике, от которой зависит жизнь каждого народа и каждого человека.
Нас, естественно, больше интересует наша собственная русская нация, ее сущность и ее особенности по сравнению с нашими ближайшими родственниками и соседями европейцами. С другими, неевропейскими нациями сопоставлять смысла нет, слишком мы разные, когда к национальным различиям добавляются еще и различия расовые. А с европейцами мы составляем единое целое – белая раса, одна и та же группа языков (индоевропейская), христианская религия, заменившая собой практически одинаковые у всех дохристианские верования, техническая цивилизация, называемая еще западной.
Мы, русские, являемся органической частью всего этого. Это наша расовая и цивилизационная сущность. Но при всем при том от других европейских народов мы отличаемся как подвид от вида, и нам важно понимать, чем именно, в чем состоят наши национальные отличительные признаки. Для этого нужно сосредоточить внимание не на фундаментально общем, а на тех отличиях, которые определяют нашу национальную специфику, выделяют нашу русскость на общеевропейском фоне.
Итак, что такое «нация» вообще и что такое «русская нация», в частности?

1.1. Нация политическая и нация биологическая.
При всех нюансах в определениях, по большому счету актуальных для западной цивилизации концепций нации осталось всего две. Это «политическая» концепция, называемая еще французской (придумали и начали реализовывать ее во Франции), согласно которой нацией называется совокупность граждан государства – все люди, имеющие одинаковые паспорта, относятся к одной нации. Вторая концепция «биологическая», которую называют немецкой и которая определяющим признаком нации полагает генетическую общность людей, традиционно называемую «кровью» - нация есть сообщество кровных родственников.
Политическая концепция насчитывает чуть более двух веков от роду, французские теоретики-гуманисты придумали ее в XVIII веке. До тех пор в сознании человечества безраздельно господствовала биологическая концепция нации, определенная еще в самых древних текстах всех мировых религий, в частности в Ветхом завете (немцы только сформулировали ее в научных терминах, отсюда и название «немецкая»).
Несмотря на свою историческую новизну, политическая концепция сейчас безраздельно доминирует в западной цивилизации, представляя собой важнейший компонент господствующей неолиберальной идеологии. (От классического либерализма французских гуманистов XVIII века, который стал идеологией научно-технической революции и промышленной модернизации, постмодернистский неолиберализм отличается агрессивным отторжением всех традиционных морально-нравственных ценностей и нездоровой любовью к меньшинствам, особенно национальным и сексуальным.) Причиной тому является главенствующее положение на Западе (и в России тоже, через агентуру влияния) крупнейшей политической «нации» - Соединенных Штатов Америки, оказывающих на Старый свет давление, подобное власти метрополии над колониями.
Идею политической нации французы экспортировали за океан во время борьбы американских колоний за независимость от Англии. Там, на иммигрантской почве, она прижилась как нельзя лучше, и Штаты, со временем окрепнув, принялись реэкспортировать ее в Европу и внедрять в других частях света. Америка стремится весь мир перекроить по своему образу и подобию, навязывая всем с этой целью политическое толкование термина «нация». Американцы не желают понимать объективные различия между странами иммигрантскими, действительно только политическими, и странами национальными, в которых политическая надстройка опирается на биологический фундамент - народ.
Президент Кеннеди назвал США «нацией иммигрантов», и он был прав, но только наполовину. «Иммигрантов» - да, но никак не «нация», физической основой которой в традиционном толковании этого термина может быть исключительно «народ». Штаты, как и остальные иммигрантские страны, где европейские колонисты практически полностью уничтожили коренное население, представляют собой в этническом отношении современный аналог вавилонского столпотворения – иммигрант на иммигранте, и все с разных концов света. Разноплеменное население США нельзя назвать народом в изначальном, ветхозаветном смысле этого слова, то есть сообществом кровных родственников, предпоследним звеном в природно-социальной цепи человек-семья-род-племя-народ (нация)-человечество.
Гражданами США являются выходцы из множества самых разных народов, и ни один из этих народов не стал для этой страны государствообразующим, приобретя тем самым статус нации. После завоевания колониями на территории Северной Америки независимости от Англии с ее государствообразующим английским народом все в Штатах быстро оказались в одинаковом положении – и европейцы, и африканцы, и азиаты, и латиносы. Все они иммигранты, это их общее государство, они его граждане. Но это никак не один народ. Они отличаются друг от друга биологически, то есть по крови, и духовно, по культуре, сохраняя на индивидуальном и диаспорном уровне национальную самобытность тех народов, из которых они вышли (хотя и в постоянно деградирующем виде по причине отрыва от родной почвы).
Пресловутый американский «плавильный котел», который якобы переплавил всех граждан Америки в единое целое – «американский народ» есть пропагандистский миф. Народ образуется как потомство одного общего для всех предка и формируется тысячелетиями общей жизнедеятельности сотен поколений кровных родственников. История же США насчитывает всего три столетия, в течение которых извне постоянно прибывали и продолжают прибывать новые свежие порции разноплеменной иммиграции. В таких условиях невозможно не то что «переплавить» людей в нечто этнически однородное, но и просто «переварить», сблизить родственными и культурными связями столь разные ингредиенты, закладываемые в «котел», чтобы они приобрели более-менее одинаковые внешний вид и внутреннее содержание.
Поэтому в США есть государство, есть общество, есть граждане, есть население, но народа нет. А значит, нет и нации, которой народ становится, когда создает свое собственное государство. «Американский народ» или «американская нация» – такой же миф, что и «советский народ», который якобы стал «новой исторической общностью людей» (советский синоним термина «нация» в политическом его понимании) под влиянием коммунистической идеологии, или нынешний «российский народ».
А миф при столкновении с реальной действительностью развеивается, как дым, и нам это лучше других известно на примере судьбы Советского Союза. Где сейчас «советский народ» (советская «нация»)? При первой же возможности он рассыпался на отдельные государства по этническому (то есть биологическому), а отнюдь не по политическому признаку.
И мы в этом не первые. Достаточно оглянуться назад и посмотреть, что стало со всеми великими империями – «политическими нациями» прошлого. Где сейчас полиэтнические государства-империи Римская и Византийская, Османская, Австро-Венгерская, Британская, империи Александра Македонского, Карла Великого, Чингисхана, Наполеона? В безвозвратном прошлом, на страницах учебников истории.
Одна Российская империя, с 1917 года существовавшая под названием Советский Союз, а сейчас существующая под названием Российская Федерация, пока является исключением из общеимперского проклятия. Как ни старались большевики-ленинцы уничтожить биологическую основу империи - русскую нацию, растворив ее в пролетарском котле мировой революции, не получилось. Их идейные наследники либералы-ельцинцы вознамерились довести до конца дело своих предшественников по русофобии, расчленив российскую империю на несколько десятков мелких и несамостоятельных государств, чтобы «переварить» эти куски в кастрюле глобального «общечеловечества», но тоже не смогли. Конечно, «демократы» Россию обкорнали, окраины пооткусывали, нацию разделили, народ ограбили. Но имперское национальное ядро осталось, по-прежнему объединяя множество народов, и сейчас империя начинает возрождаться (пока только в сознании имперского русского народа, но это самое важное, остальное приложится). Видно, Бог бережет Русь, да и сама нация очень сильная.
Как бы там ни было, общая закономерность судеб всех стран имперской конфигурации сводится к тому, что при ослаблении центральной власти полиэтнические империи распадаются на отдельные национальные государства. Чаще всего распад происходит вследствие военных поражений, подрывающих имперскую власть, но не всегда. Всегда обязательным условием крушения империи является численное меньшинство государствообразующего имперского народа по отношению к другим народам, населяющим государство, вместе взятым. Так, СССР был обречен в тот самый момент, когда количество его нерусских граждан сравнялось с количеством русских. После этого демографического порога раскол государства стал лишь вопросом времени в ожидании стечения исторических обстоятельств, ослабляющих центральную власть.
При сохранении нынешней этнодемографической динамики Россия вновь подойдет к этому порогу к середине ХХI века. Тогда же «дозреют» и США: цветных станет больше, чем белых, и начнется поэтапное расчленение страны на отдельные государства по расовому признаку. Пять негритянских штатов, два азиатских, два латиноамериканских – все это складывается уже сейчас. Черное население открыто провозглашает свою цель – «black power» - «черная власть», и первый психологически решающий шаг в этом направлении уже сделан, президентом США избран чернокожий метис Обама. Другие расы от негров сильно не отстают и планомерно ведут дело к расовому обособлению, пока белые американцы продолжают играть в свои неолиберальные игры, вопреки очевидности считая всех своих сограждан одинаковыми «общечеловеками» и одной нацией.
У России есть шанс избежать дезинтеграции благодаря наличию государствообразующего и этнически цельного русского народа, который может изменить развитие событий в свою пользу. А Штаты обречены – белое пока еще большинство этнически разобщено, состоит из представителей разных европейских народов, которые действовать как единое целое не могут.
В силу сказанного политическая концепция нации представляется неправильной, не выдерживающей практической проверки временем. Это чисто кабинетная теория, опровергаемая жизненной реальностью, поэтому ориентироваться на нее в политике, несмотря на ее нынешнее преобладание в европейской цивилизации, по меньшей мере недальновидно, а по большей мере глупо.
Единственно прочная основа национальной общности, подтверждаемая всем ходом истории человечества – биологическая, кровная, по той простой причине, что национальное происхождение, в отличие от всего остального, человек выбирать и менять не может, это у него на всю жизнь, с момента зачатия до гробовой доски.
Родился от русских родителей, значит русский. Выбор появляется только у потомства от смешанных браков, да и то предельно ограниченный: если отец русский, а мать татарка, то их сын может идентифицировать себя либо в качестве русского, либо в качестве татарина, но не может считаться этническим китайцем, немцем, чукчей или еще кем-нибудь – на это нет никаких объективных оснований. Пропагандируемый либералами статус «общечеловека», существа без роду-племени, ставит индивида вообще вне народа, отрывает от национальных корней, что противоречит человеческой природе и резко, до потери жизнеспособности, понижает его собственно человеческое качество.
Некоторые народы, доказавшие свою национальную жизнестойкость на протяжении длительного исторического существования, вообще выбора человеку не оставляют. Так, евреем считается только тот, у кого мать еврейка – одно это гарантирует наличие у человека еврейской крови (кто действительный отец, вопрос не всегда ясный). У кого мать не-еврейка, тот не может считаться евреем, даже трижды приняв иудаизм и обрезав свое достоинство до пупа. Не поможет. Только его потомство в седьмом поколении при условии происхождения от еврейских женщин станет в глазах еврейской нации органической и полноправной ее частью. И это в целом правильно, это обеспечивает реальное кровное родство как определяющий фактор биологического единства и генетической идентичности народа, которые только и позволили еврейству выжить, сохранить свою национальную самобытность и избежать полной ассимиляции в условиях двухтысячелетнего рассеяния.
Все остальное вторично и факультативно, потому что зависит от выбора человека, который наделен свободой воли. Гражданство, религию, место проживания, даже внешность можно поменять, а вот национальное происхождение поменять нельзя. Поэтому биологическая концепция нации, основанная на факторе крови, на генетической общности людей, является единственно верной в естественнонаучном отношении и надежной в политическом отношении.
Кровь нации - это тот материальный фундамент, на котором может строиться и перестраиваться любая подходящая ему идеальная конструкция (политическая, религиозная, культурная и все прочие). Со временем может меняться территория расселения народа, по мере развития производительных сил чередуются общественно-политические формации, на смену одним религиям приходят другие, постоянно развиваются язык и культура, а народ, с которым все это происходит, остается тем же самым в своей генетической идентичности.
Фактор крови как основание для определения национальной принадлежности человека непреложен, но абсолютизировать его в политике не следует. «Чистота крови», понимаемая как безукоризненно одноэтническая череда предков во множестве поколений, в жизни сталкивается, как и любой другой идеал, с реальностью, вносящей свои коррективы. Реальность такова, что идеала в земной действительности быть не может – даже золото не бывает 100-ой пробы, обязательно есть примеси.
Не считаться с реальностью нельзя, это чревато бедой. Достаточно вспомнить германских нацистов с их циркулями для измерения параметров черепа, по результатам которого человека могли и в концлагерь отправить (при том, что мало кто из лидеров Рейха сам был похож на любезную их сердцу арийскую «белокурую бестию»). Достаточно посмотреть на тех людей, на которых жизнь множества поколений их предков в национально замкнутых малочисленных сообществах из-за близкородственных браков наложила явственную печать физического вырождения. Для нас такой националистический пуризм означал бы, в частности, исключение из нации Русь величайшего русского поэта Пушкина из-за одного-единственного его африканского предка, затесавшегося в древнерусский аристократический род, и даже последнего императора Николая II, в жилах которого русской крови оставалась всего одна 128-ая часть.
Одним словом, глупость, толкающая нацию к трагедии. Любая идея, даже самая правильная, когда ее доводят до абсурда, превращается в свою противоположность. Для нации каждая капля национальной крови имеет непреходящую ценность как ее органическая часть. В ней, в этой капле, уже содержится вся генетическая сущность народа, давая человеку физическую возможность реализовать этот биологический национальный потенциал в его социальной жизни. Подобно брызгам ртути, капли национальной крови тяготеют к объединению, особенно когда нация сильная и когда она в этом остро нуждается.
Наличие крови нации в человеке – обязательный признак его принадлежности к этой нации, единственное материальное (генетическое) основание, объективно свидетельствующее о такой принадлежности. Но точные пропорции кровяного коктейля уже не так важны, как национальная культура и национальная самоидентификация. Комплекс наследственных качеств нации, даже если он в крови человека не единственный, предоставляет ему биологическую возможность стать полноценной частью этой нации и в духовном отношении.
У людей со смешанной кровью выбор вариантов их национального существования не предопределен заранее и обычно зависит от того, в какой национальной среде формируется их личность. Внешняя среда решающим образом влияет и на моноэтничного человека. В противоестественных ситуациях, когда ребенок в раннем детстве оказывается оторванным от своей семьи и своего народа и перемещенным в иную национальную культуру, он воспринимает ее как родную. Таким путем, в частности, турки (сами по себе вояки посредственные) формировали элиту своей армии – янычар из отнятых у родителей славянских детей, которых они воспитывали в исламских военных традициях, надстраивая свою идеологию на более сильный в воинском отношении биологический фундамент.
Эксперимент оказался поначалу успешным. Получились турецкие янычары, от остальных турецких воинов, помимо большей воинственности, отличавшиеся только внешними антропометрическими признаками. Но есть одно «но». Неизвестно, как бы повели себя эти «турецкие» янычары, узнай они свое истинное национальное происхождение, особенно в тот момент, когда им приходилось убивать своих кровных родственников. Нет достоверных исторических свидетельств о подобных ситуациях, но по аналогии можно предположить, что у командования возникли бы серьезные проблемы. В любом случае, политические игры с этничностью заканчиваются плохо – те же янычары, например, чувствуя свою национальную отличность от турок, отняли у султана Египет и стали жить там самостоятельно.
Уже в наши дни несостоятельность «политической» концепции нации, согласно которой национальная принадлежность определяется паспортом государства, которым человек обладает в данный момент времени, наиболее ярко проявляется в конфликтных ситуациях, ставящих индивида перед выбором между национальностью по крови и национальностью по гражданству. Например, в нынешнем противостоянии между Россией и Грузией российские грузины, казалось, давно обрусевшие и утратившие связи с исторической родиной, довольно дружно встали на сторону Тбилиси – дала о себе знать их грузинская кровь.
Биологическая концепция нации, для которой главной является материальная генетическая основа – кровь (точнее, наследственный биологизм), рассматривает в качестве субъекта истории и единицы научного анализа весь народ в целом, т.е. все сообщество людей одной крови. Народ определяется как самостоятельная сущность, имеющая свое собственное бытие. Человек в этой мировоззренческой парадигме видится как элементарная, далее не делимая структурная часть народа, не более того. Националист мыслит категориями народов, не отделяя свою собственную личность от своего народа и противополагая свой народ («Мы») всем остальным народам («Не-Мы»).
Политическая концепция, напротив, народ как самостоятельную биологическую сущность игнорирует (это естественно, поскольку в продвигающих эту концепцию иммигрантских странах народ отсутствует). В центр мироздания политическая концепция нации помещает отдельного человека, а народ представляет как сообщество индивидов, включенных государством в систему гражданско-правовых, экономических и прочих определяемых законом взаимодействий между ними, не зависящую от их национального происхождения. В рамках этой концепции индивид противополагается всем остальным индивидам, с которыми он вступает в правовые отношения: «Я» - «Не-Я». В границах одного государства отношения между согражданами регламентируются одной системой законов, за его пределами «Я» руководствуется в отношениях с «Не-Я» другими законами. Это все. Такое эфемерное юридическое сообщество, состоящее из множества автономных правовых субъектов и лишенное природной опоры в живом материальном мире, и предлагается именовать «нацией».
В политике сторонников биологической концепции нации называют националистами, а приверженцев политической концепции интернационалистами. В пылу идеологической полемики националистов величают также «расистами», «шовинистами», «фашистами» и т.д., а интернационалистов – «космополитами», «масонами» и прочими ругательными словами. Это неправда. Если эмоционально-пропагандистскую шелуху абстрагировать, сущность предстает в своем истинном виде как противостояние биологической и политической концепций нации, каждая из которых имеет право на существование, но в разных условиях.
Политическая концепция отражает реальное положение дел в иммигрантских странах, где народа в биологическом смысле не существует, а есть только разноплеменное население (конгломерат различных «Я»). Если и применять к таким странам термин «нация» (а применять, в частности, американцам очень хочется из-за комплекса эмигрантской неполноценности по отношению к биологическим нациям Старого света – мол, и мы такие же, как вытолкнувшие нас за океан народы), то только в политическом смысле, называя «нацией» совокупность сограждан. Поэтому для политической нации определяющим является наличие государства, к которому люди «прикрепляются» их гражданством и больше ничем. Получил паспорт такого государства, стал гражданином – и все, ты уже часть «нации». Сдал человек паспорт – и о «нации» может забыть, ничто иное его с политической «нацией» больше не связывает.
Биологическая концепция верна для всего остального мира, состоящего из национальных государств и образующих их этнически цельных народов. Народы сформировались на основе уникальной для каждого из них генетической базы и многотысячелетних родственных связей и имеют собственное национальное бытие. Государство для них, в отличие от сообществ иммигрантов, является не единственным связующим элементом, а только надстройкой, нужной для более эффективного управления народными делами, без которой народ может и обойтись (как обходился первоначально, когда он, народ, уже существовал, а государства у него еще не было). Есть у человека паспорт данного государства или нет, это влияет только на его правовой статус на территории государства, но никак не на принадлежность к нации. Получив по наследству от родителей кровь нации, он становится ее неотъемлемой органической частью, даже приняв гражданство государства иной нации (сегодня одного, завтра другого).
Таким образом, на Земле существуют страны двух типов, национальные и иммигрантские, которым объективно соответствуют две концепции нации, биологическая и политическая. Проблемы возникают тогда, когда политической концепции нации, единственно верной для иммигрантских стран, пытаются придать универсальный характер и силятся внедрить ее в жизнь национальных государств.
Казалось бы, какая разница, как определять нацию? На первый взгляд, вопрос представляет интерес только для ученых обществоведов. Но это только на первый взгляд. В действительности все очень серьезно и даже трагично. Когда дело доходит до практической политики, перекраивание биологической нации в политическую обязательно ведет к уничтожению народа, то есть к геноциду.
Насильственное применение политической концепции нации в национальных государствах, в частности в странах Европы и в России, несет гибель коренным народам этих стран, уничтожает их генофонд, а с ним национальную культуру. В результате отрицания - в рамках политического понимания нации - существования народов (которые в национальных государствах, в отличие от стран иммигрантских, реально существуют) происходит целенаправленное подавление специфических национальных черт и жизненных интересов коренных европейских этносов, которые от этого разлагаются морально и вымирают физически, уступая свое место на Земле иноплеменным иммигрантам.
Причем опыт показывает, что этнически чуждые иммигранты не ассимилируются, не перенимают культуру и традиции коренных европейцев. Они не становятся компонентами политических наций, а просто вытесняют «общеочеловеченных» европейцев и строят на захваченной территории свои собственные государства сугубо по этническому принципу. Известный исторический пример – Византия, куда византийские интернационалисты пригласили жить турок (сначала сельджуков, затем османов, защищавших границы империи), а те, со временем набрав сил, прогнали коренных греков-ромеев и создали на их земле свое национальное государство, до сих пор существующее под названием Турция.
Алгоритм, описанный в русской сказке про лису, жившую в ледяной избушке, и про зайца, жившего в избушке лубяной, является универсальным в этнополитической реальности. Заяц лису пожалел, когда ее избушка растаяла, пустил к себе жить, а та взяла, да зайца и выгнала. Последний известный пример такого поведения – захват этническими албанцами сербского края Косово.
Получается, всегда и повсюду, что одно национальное государство вследствие безумной миграционной политики его правящей элиты, исходящей из политического понимания нации, замещается другим национальным государством, от него отличным и эту самую элиту уничтожающим вместе с прежним государствообразующим народом.
Не это идеал господствующего на Западе неолиберализма. Его идеал – политическая нация с гражданами без роду-племени, то есть страна иммигрантов, дружно перековывающихся в единообразных «общечеловеков». Геополитический смысл этого идеала заключается в создании условий, повсюду одинаковых, для безраздельного господства на планете транснационального финансового капитала. Национальные государства этому мешают, у наций свои интересы, противоположные интересам мировых корпораций. Вот их и уничтожают методом «общеочеловечивания».
Однако опыт показывает, что неолиберальный государственный идеал недостижим, поскольку европейцы, «общеочеловечиваясь», становятся нежизнеспособными – перестают рожать детей и вымирают. Люди же иных рас и культур устойчивы к специфически европейскому вирусу «общеочеловечивания», они сохраняют свою национальную идентичность, размножаются и занимают жизненное пространство исчезающих европейцев, не превращаясь при этом в политические нации. На практике «общечеловеческая» политическая нация является ничем иным как переходным этапом от одной цивилизации, европейской, к другим, неевропейским.
Природу не обманешь. Искусственно выводимый «общечеловек» не выживает, выживает только человек национальный как биологическая и духовная часть своего народа и вместе со своим народом. Не удалось вывести новую породу безнациональных «советских» людей интернационалистам-коммунистам, не получается и новая «общечеловеческая» порода у интернационалистов-либералов.
Природа берет свое, работает своего рода биологический «Ванька встань-ка», опрокидывая конструируемых интернационалистами искусственных монстров. Стоит одному народу из-за обезнационаливания ослабнуть и раствориться в массе иммигрантов, как его место на Земле занимает отнюдь не «общечеловечество». Его место занимает другой народ, который выделяется из иммигрантской среды и из национальной диаспоры превращается в этническое большинство, придающее новый облик государству. Этот народ вовсе не склонен перенимать интернационалистские ценности и иное неолиберальное наследие своего злосчастного предшественника, который его когда-то приютил на своей земле – с чего бы это хотеть повторять национальное самоубийство?! Наоборот, он старается сохранить свою собственную духовную и этническую идентичность, которая позволила ему пережить европейцев, утративших их национальную жизнеспособность в результате «общеочеловечивания».
Сейчас процесс деевропеизации в самом разгаре во всей белой цивилизации, ранее бывшей христианской, а теперь преимущественно неолиберальной. В иммигрантских странах это неизбежно именно из-за иммигрантской их природы. В Америке пришедшие позднее инорасовые иммигранты естественным образом замещают «общеочеловеченных» потомков первых иммигрантов из Европы. Цветные граждане США, сильные расовой солидарностью (негры, например, называют и считают друг друга братьями), вытесняют белых, от таковой добровольно отказавшихся в пользу абстрактных неолиберальных идеалов и из-за этих же идеалов перестающих плодиться. И те иммигранты, и эти. Так что цветные там в своем праве, они просто жизнеспособнее белых «общечеловеков», и поэтому за ними будущее на американской земле – земле иммигрантов.
Но и в национальных странах Европы под давлением неолиберального глобализма полным ходом идет замещение коренных европейских народов свежей инородной иммиграцией. Во Франции, на родине политической концепции нации, город Марсель уже стал почти целиком арабским, в Париже целые кварталы заселены неграми и арабами, а белым там небезопасно появляться даже днем. (Интересно, как чувствуют себя в гробах похороненные там французские гуманисты-основоположники либерализма, провозгласившие во Франции «свободу, равенство, братство» для всех без разбора? Не ворочаются ли?) В России прообразом скорого будущего стал район большого Сочи, там армян уже больше половины населения, да и сама Москва изменила свое этническое лицо, резко почернела.
Везде, где «работает» политическая концепция нации, происходит одно и то же – исчезновение коренных европейцев и замещение их инородными иммигрантами. Иначе просто быть не может, это неизбежное следствие господства неолиберальной идеологии, агрессивно навязываемой американцами и их приспешниками всему миру.
Формула биологической нации – «народ + государство».
Формула политической нации – «сообщество генетически разнородных людей + государство».
Если убрать из этих формул общий элемент – «государство», то народ останется единым целым, большой семьей кровных родственников, а граждане «политической нации» превратятся в разношерстную толпу ничем между собой не связанных, чужих друг другу людей с недействительными уже одинаковыми паспортами.
Сопоставление этих формул показывает, что осуществление политической концепции нации в обязательном порядке предполагает уничтожение народа как самостоятельной биологической сущности и замену его разноплеменной совокупностью индивидов. Именно в этом заключается практическое содержание «политизации» биологических наций, и именно это мы сейчас наблюдаем в Европе после окончания Второй мировой войны вследствие продолжающейся до сих пор американской оккупации и в России с 1917 года вследствие большевистской, а затем либеральной диктатуры - по своей антинациональной сути тоже оккупации. (Распад СССР, наряду с этнодемографическими причинами, также явился закономерным следствием попытки коммунистической политизации биологической русской нации, переформатирования ее в безнациональный «советский народ», оказавшийся из-за этой идейной безнациональности неспособным защитить свои национальные интересы.)
Кроме биологической и политической, существуют и другие концепции нации, в современной европейской цивилизации малозначимые. Наиболее распространенная из них - религиозная. Например, «православная нация», формула которой - «сообщество православных единоверцев и больше ничего». Здесь смешиваются биологическая национальная принадлежность и вероисповедание, материальное и идеальное, этническое подменяется религиозным («русский – значит православный», «неправославный – значит нерусский»). Получается очевидное несовпадение с реальной действительностью: православный инородец в русскую нацию включается, а неправославный русский по рождению человек из нее исключается.
Есть и концепции совсем уж экзотические: «нация по языку» - русский тот, кто говорит по-русски, или даже «нация по любви» - кто любит Россию, тот и русский. Все они интернационалистичны, потому что принимают за основу деления человечества на нации разные признаки, кроме природно-биологического: исторические, территориальные, экономические, культурные, религиозные и прочие. Эти признаки, в отличие от стабильной этногенетики, для человека вторичны и вариабельны, из-за чего деление людей по любому из них является неопределенным, непостоянным, ненадежным, не отвечает элементарным требованиям как научного анализа, так и, главное, реальной политики.
Самостоятельного политического значения для России ни религиозная концепция (несмотря на сохраняющееся влияние на общественное сознание творческого наследия русских философов-богословов Бердяева, Ильина, Соловьева и других), ни прочие интернационалистские концепции нации не имеют. Своим интернационализмом их сторонники вольно или, в большинстве случаев, невольно только способствуют продвижению неолиберальной политической концепции.
Линия фронта идеологической войны в России, как и во всем западном мире, проходит по рубежу интернационализм – национализм. Ударная сила в разношерстном и внутренне противоречивом интернационалистском лагере – неолиберализм. Эта идеология оказалась на острие общего интернационалистского наступления на биологическую природу человечества по двум причинам.
Во-первых, неолиберализм сам по себе является наиболее полной, логически завершенной и радикальной формой интернационализма. В отличие от всех остальных интернационализмов, он вообще отрицает наличие каких-либо различий между людьми – не только природных (национальных, половых, возрастных), но и культурных, социальных, религиозных и т.д. Для неолиберализма существуют исключительно одинаковые «общечеловеки» с одинаковыми правами и свободами, больше ничего. В этом его внутренняя сила, превосходящая своей цельностью и логической последовательностью остальные виды интернационализма, которые отрицают различия между людьми только выборочно, и его идеологическое конкурентное преимущество перед ними (цельное и последовательное всегда сильнее половинчатого и непоследовательного).
Во-вторых, неолиберализм обладает политической властью в США и на всем Западе, которые на государственном уровне навязывают его всему миру и России, в частности, в стремлении уничтожить национальные государства как препятствия на пути к установлению безраздельного мирового господства финансового капитала.
Все остальные течения общественной мысли играют второстепенную роль, отрицанием национального биологизма народов помогая либералам бороться с националистами идейно и политически. Побеждают пока в России именно интернационалисты во главе с либералами, из-за чего русский народ (и многие другие народы страны) гибнет морально и физически, стремительно вымирает (ежегодно русских становится на миллион меньше).
Чтобы нам вслед за греками-византийцами не повторить судьбу мамонтов, нужно решительно пресечь процесс дебиологизации русской нации, то есть уничтожения русского народа и превращения России в политическую нацию - страну разноцветных и разнокультурных «общечеловеков», не помнящих своего рода-племени, пола-возраста и обреченных из-за такого идейно-нравственного склероза на скорую смерть. А для этого прежде всего необходимо уяснить, что представляет собой наша русская нация, каковы ее особенности, состояние и перспективы.