Нация Русь. Ч. 5

2.2. Революция или эволюция?
Единственным источником власти в национальном государстве является государствообразующий народ (в иммигрантских странах – все население). Это универсальная историческая закономерность. Любая власть существует до тех пор, пока народ с ней согласен. Так всегда и везде было, так всегда и везде будет.
Существенным, но не решающим фактором формирования и осуществления власти является так называемая «легитимность» - соблюдение определенных законом или обычаем процедур выдвижения людей, которым народ вручает власть в государстве. Легитимная власть сильнее и устойчивее нелегитимной, поскольку народ всегда принимает во внимание ее законный характер. Но сама по себе легитимность не спасает власть, когда народ перестает соглашаться с ее существованием в политическом отношении.
Примеров тому множество. Уж куда как легитимна была власть французского короля Людовика XVI и российского императора Николая II - власть «от Бога», освященная церемониями коронации и опирающаяся на многовековую традицию престолонаследия. Это не помешало народам Франции и России, несогласным с их властью, свергнуть своих монархов и лишить их жизни. Таких случаев в истории не счесть.
Для предотвращения революционных взрывов и связанных с ними крайностей в европейскую политическую практику была внедрена демократическая система формирования и обновления власти через регулярные выборы, посредством которых происходит волеизъявление народа. Но и она не гарантирует власть от падения раньше отпущенного ей по закону срока в случае несогласия народа с ее действиями – досрочные выборы в демократических государствах проходят часто.
В России ситуация специфическая. Антинациональная диктатура нерусской правящей «элиты» прикрывается формальным соблюдением демократических процедур, придающих ей видимость легитимности. Несогласие народа с властью, все более очевидное, не находит своего выражения в результатах выборов из-за того, что те политические силы, которые реально могли бы это недовольство олицетворять, к выборам не допускаются при помощи разных противозаконных бюрократических ухищрений. Формально выборы в России проходят, но по существу политического выбора народу они не дают.
Политические права граждан России преступным образом ущемляются. Олигархия не позволяет общественно активным людям создавать политические партии, чтобы принять участие в парламентском выборном процессе. Политическая жизнь страны сведена к имитации деятельности нескольких полностью подконтрольных бюрократическому аппарату псевдопартий. Сами выборы чиновничьим произволом превращены в фарс, еще более отвратительный по его лживости, чем при Советах (те хотя бы не притворялись, что дают народу выбор). Конституционное право граждан на митинги, шествия и демонстрации нарушается самым циничным образом. И так далее, и тому подобное, всего не перечесть, да и не нужно, все это люди прекрасно видят сами.
Политическая система у нас так и называется – «суверенная демократия». Это означает, что власть осуществляется «хозяевами России» суверенно, то есть без учета мнения народа, диктаторскими методами, маскируемыми фиговым листком имитации демократической легитимности. Поэтому потенциал недовольства народа антинациональным и антисоциальным характером этой власти не разряжается через выдвижение альтернативных политических идей и политических руководителей, и напряжение в обществе стремительно нарастает, подводя Россию к революционному порогу.
Революционный путь восстановления нарушенного политического согласия между государственной властью и государствообразующим народом означает насильственную ликвидацию чиновничье-олигархического режима, который уже сейчас многие публично называют оккупационным, и установление на какое-то время русской национально-социальной диктатуры. При этом весьма вероятны столкновения, кровопролитие, репрессии, ограничения гражданских прав и свобод и прочие издержки любой революции и любой революционной диктатуры.
Революция – это «перегрев», при котором национальная энергия выходит из-под контроля разумной целесообразности и из силы созидательной превращается в разрушительную. Она опасна тем, что в революционной неразберихе в сознании людей происходит смешение понятий «государство» и «власть». Вопреки предостережению Салтыкова-Щедрина, многие в угаре революционной стихии путают Родину с начальством. Так, ради уничтожения опостылевшей всем советской власти усилиями кучки провокаторов-русофобов при пассивном участии дезориентированного ими населения был разрушен Советский Союз – великая империя русской нации, которую веками строили наши предки – и нация Русь оказалась разделенной из-за отпадения украинской и белорусской ее частей.
Опасна революция еще и тем, что, как показывает опыт обеих революций в России, на гребень революционной волны всплывает антинациональная пена, ура-революционной риторикой скрывающая ярую ненависть к русскому народу, которая самым трагическим образом проявляется, как только эти «революционные вожди» дорываются до власти в государстве.
Эволюционный путь для нации предпочтительнее, поскольку он лишен опасных для государства и болезненных для народа революционных крайностей. У нас такой путь возможен в силу того, что в действующей Конституции РФ предусмотрены национальные и социальные нормы, а также определены демократические механизмы претворения этих норм в жизнь, которые при их неукоснительном исполнении в основном удовлетворяют потребности нации.
Все нынешние проблемы страны с правовой точки зрения вызваны тем, что чиновничье-олигархический диктаторский режим Конституцию на практике частично извращает, а по большей части просто игнорирует. Парадоксальнейшая ситуация, в европейских странах просто немыслимая: государственная власть систематически Основной закон нарушает, а народ требует его соблюдения…
По какому пути пойдет развитие событий в России, революционному или эволюционному, предугадать невозможно. Нынешние пророчества яйцеголовых политологов насчет того, что «революции не будет», напоминают уныние Ленина, накануне 1917 года считавшего, что его поколению революции в России не дождаться. Не угадал Ильич, а ведь был много умнее всех нынешних обществоведов вместе взятых. И никто не угадает, слишком все сложно.
По форме революция представляет собой системное изменение на макроуровне государства вследствие множества малых событий на микроуровне отдельных общественных сил и личностей. Каких именно малых событий и каких именно их комбинаций во времени и пространстве, науке неведомо. Единственно, что известно определенно - русские медленно запрягают, но быстро едут. Накопившийся протестный потенциал может разрядиться революционным выбросом национальной энергии в любой момент, на то она и Русь, такой у нее характер, импульсивный и непредсказуемый.
Во всяком случае, очевидно, что нынешнее положение в России является классически предреволюционным. «Верхи не могут» править по-новому, в интересах нации, это противно самой их олигархической сути. «Низы не хотят» жить по-старому, прозябая в нищете и вымирая ради роста сверхбогатства правящей антинациональной «элиты». Ситуация усугубляется общемировым экономическим кризисом, в условиях которого российская власть продолжает политику сохранения сверхбогатства олигархов и дальнейшего обнищания населения.
Эти самые «не могут» и «не хотят» - явления не социально-экономические, а социально-психологические. Революции происходят не из-за плохих материальных условий жизни, когда люди страдают от нехватки чего-нибудь им необходимого. В этом отношении терпение русского народа настолько велико, что иногда кажется беспредельным, таково свойство нашего национального характера. А уж когда становится совсем невмоготу, случается локальный и профильный (по факту нехватки) бунт наподобие соляных бунтов на Руси или выступлений людей, потерявших работу, а с ней и средства существования в современной России. Как только конкретная причина недовольства ликвидируется (завозится соль, выдается зарплата), все немедленно возвращается на круги своя.
Революция – дело иное. Это необходимая для жизни и развития нации смена общественно-экономических формаций, поначалу принимающая форму насильственных политических преобразований. Материальные трудности населения лишь повод для ее начала. Ни в 1917-ом, ни в 1991-ом действительно серьезных перебоев со снабжением продуктами питания не было, никто с голоду не пух. Так себе, некоторая временная нехватка, несравнимая с тем, что народ многократно переживал ранее, но никаких революций и даже бунтов по этому поводу не устраивал.
«Не хотели» люди совсем иного. Они не хотели продления власти тех сил, которые олицетворяли и защищали исторически изживший себя общественный строй, тормозивший развитие нации.
После потери дворянством его изначальной роли военного защитника народа помещичья монархия выродилась в паразитическое властное сословие, мешавшее России продвигаться вперед по пути прогресса. После бурной советской модернизации (хотя и достигнутой преступной ценой физического уничтожения миллионов русских людей) верхушка партноменклатуры впала в застойный маразм, и прогресс опять затормозился. Тогда и случились революции – нация нащупывала новые пути развития.
Сейчас, при власти криминальной олигархии о каком-либо прогрессе говорить вообще невозможно, налицо сплошной регресс во всех значимых для народа областях жизни государства и общества. В нынешних условиях речь идет уже не о благе нации, то есть не о реализации имеющегося у нее потенциала развития, как в 17-ом и 91-ом, а об элементарном физическом выживании народа, при существующем общественно-политическом строе невозможном. Следовательно, этот режим обречен. Нация его «не хочет», и никакими материальными подачками с барского стола олигархов отношение народа к губящей его власти изменить нельзя.
Найдется ли эволюционный выход из этого общественно-политического тупика или вспыхнет революция, зависит от стечения обстоятельств и от воли Провидения, но никак не от человеческой воли, которая не в состоянии управлять тектонической революционной энергией нации, начинать или предотвращать революции. Решающая роль в истории отдельных личностей, якобы совершивших революции, есть пропагандистский миф. Ни Ленин с Троцким и прочими большевиками, ни Ельцин с Хасбулатовым и другими «демократами» определяющего влияния на революционные события не оказывали. Они просто оказались «в нужное время в нужном месте» и сумели оседлать гребень революционного цунами. Не будь их, на том же месте оказались бы другие. Человек, даже самый великий, в силах повлиять максимум на второстепенные нюансы происходящего революционно сдвига, общий вектор которого диктуется объективными потребностями подлинного субъекта истории –народа.
Как бы там ни было, уже сейчас в общих чертах просматриваются основные параметры российского государства и общества в конце любого из возможных путей, как революционного, так и эволюционного.